Алекс Ривендж - Контакт

— А вы с Шеди разве не работаете?

— Мы — сестры. Мы должны всем сочувствовать и помогать. Разве у вас чувства считаются работой?

— Нет. Ну ладно, не буду тебе мешать. — Рипли остановилась у того, что ей показалось скамейкой.

— Ты мне не мешаешь, — Сэд подтянула сверху, как показалось Рипли, небольшие качели. — Мне очень интересно с тобой разговаривать. Надо будет привести к тебе ученых. Ты наверняка сможешь их удивить.

Рипли подумала о том, что ей придется увидеть новые страшные морды, и ей стало неуютно.

— Ты не хочешь? — почувствовала ее настроение Сэд.

— Да.

— Ну хорошо. Я познакомлю вас, когда у тебя появится такое желание…

Рипли отвернулась. Так слушать Сэд было приятней. Можно было представлять ее совсем другой: Рипли заметила, что когда она не видела морд, ее отношение к новым знакомым сразу наполнялось более светлыми чувствами. Разумеется, все эти существа заслужили благодарности.

— О, вы здесь? Я вас всюду искала! — закричала издали Шеди.

— Тише, — поднялась ей навстречу Сэд. — Ты не в себе.

— Может быть. Я потом тебе все расскажу, — затараторила Шеди и вдруг резко замолкла: Большое Эхо запретил ей пересказывать состоявшийся в Управлении разговор.

— Ладно, раз ты здесь, я пойду, — не без определенной грации Сэд пришла в движение, и вскоре только кончик ее хвоста мелькнул за луковым пригорком.

— Рипли… — Шеди наклонилась совсем низко и посмотрела на Рипли снизу вверх, как бы извиняясь. — Я должна тебя предупредить… Понимаешь, мне сказали, что на вашей планете много приспособлений для убийства. Я очень тебя прошу — не рассказывай о них ни при каких обстоятельствах…

— А у вас что, их нет? — спросила Рипли и сама себе ответила: «Еще бы — при их комплекции и силе!»

— У нас есть космические пушки, большие, которыми нельзя пользоваться в одиночку. Так что из них не может стрелять кто попало. Ваше оружие не такое — оно, как мне сказали, рассчитано на одиночек. А раз так, его нельзя будет контролировать.

— Я не понимаю, для чего ты вообще со мной заговорила.

— Так надо, Рипли. На тебя могут напасть: ваше оружие может заинтересовать всяких плохих. Это очень серьезно.

— Не знаю… — Рипли задумалась. Только таких осложнений ей и не хватало.

— Так ты не расскажешь? Вот, видишь эту штучку? — Шеди достала черную горошину. — Если ее сжать, будет дан сигнал, и придет помощь. Но если она не успеет…

Шеди замолчала. Даже на расстоянии Рипли почувствовала, что та считает себя виноватой.

«Что ж, во всяком случае, откровенно, — подумала Рипли, — и, скорее всего, если я откажусь взять взрывчатку, ее мне так или иначе всучат силой. Ладно, будь что будет… Думаю, если бы к нам на Землю явилось существо, знающее о новых видах оружия, вокруг него подняли бы шум намного больший. И так удивительно, что их власти не допросили меня на этот счет… Впрочем, как знать — раз они научили меня своему языку, они могли… нет, здесь другая система. И вообще, все неважно. Я беру эту штуку, а остальное пусть будет на их совести: лично мне терять нечего. Даже если она убьет меня прямо сейчас».

— Ты знаешь, — совсем тихо проговорила Шеди. — У меня точно такая же. Гляди!

И она показала Рипли второй маленький шарик.

— Ага! А мы нору нашли! — налетела на нее Скейлси и запрыгала на одном месте. — Пошли, я тебе покажу.

Рипли сунула горошину в карман своего обгорелого комбинезона — края дыр, чтобы ткань не расползалась, были обработаны каким-то составом, — развела руками: мол, что поделаешь, ребенок зовет, и пошла за радостной «девочкой».

Шеди попала в Сестры почти случайно. Долгое время никто не подозревал в ней особу, способную кому-либо сопереживать. Но как-то раз во время Учебы Души священник прочитал длинную и пылкую лекцию: о том, что их цивилизация может выродиться из-за того, что мало стало женщин, занимающихся их исконной профессией, и Шеди, как самая «заводная», прямо на лекции закричала, что хочет стать Сестрой. После такого заявления отступать ей было уже поздно, а через некоторое время она убедилась, что справляется с этим делом ничуть не хуже других, и окружавший в ее глазах других Сестер мистический ореол развеялся. За исключением двух-трех истинных обладательниц Сестринского дара, почти все девушки были ничуть не лучше ее, и избрали Доброту своей профессией по причинам не более уважительным. Кроме того, обе Истинные Сестры работали в других учреждениях, а третьего, собственно, следовало бы назвать Братом, так как пол явно не соответствовал призванию, и работал он исключительно с двуногими и Простыми, избегая всех остальных членов Народа. Зато дар его был настолько силен, что Шеди ощущала волны доброты даже сквозь стену, правда, дырчатую, и только по ним вообще могла определить его присутствие невдалеке.