Александр Рыжков - ФБР

Из зала прозвучали какие-то вялые протесты, мол, так уж и быть, давай нам свою собаку с руками.

— Я не слышать?!! — завопил Боно. — Вы хотеть видеть блад? Хотеть настоящий представлений? Хотеть перейти сразу к тому, зачем прийти сюда?

— Да. Да! ДА-А-А! — одобрительный гул толпы нарастал, подобно лавине. — ДА-А-А-А-А!!!

— Вэл зэн, приготовьтесь быть шокированы! — ехидная ухмылка прилипла к лицу Боно, как печёночный сосальщик к печени заражённого. — Гвоздь мой представления! АРЕНА СМЕРТИ!

Арена окропилась кровью красных прожекторов.

Зал взревел!

Народу, быть может, не всегда хватает хлеба… Но зрелища! Зрелища, мать вашу! Сейчас их будет в избытке!

Боно покинул сцену. За ним следом лениво пополз сытый удав-дикобраз.

Заиграла неспокойная музыка. Странный ряд ударных и струнных.

— Хорошо, так и быть, — Боно вновь появился на сцене, катя за собой тележку с черепами. — Мэнбэрпиг я вам всё равно показать!

Укротитель стрельнул из револьвера, щёлкнул три раза кнутом и на сцену выбежал громадный урод. Это невероятное чудовище достигало не меньше двух с половиной метров в высоту. Боно, наверняка большой фанат «Южного Парка», раз обзавёлся такой игрушкой. Гризли с кусками человеческих и свиных частей. Только больное воображение дагонских генетических инженеров могло породить эту ВЕЩЬ. Нет, я понимаю ещё в мультике такое нарисовать, но в реальность воплотить…

И как воплотить!

Густая седоватая медвежья шерсть шла плешью свиной и человеческой кожи. Громадная круглая морда разделялась на две части: правая, которая поменьше, принадлежала свинье, плавно перетекая в медвежью. Человеческая грудь, свиной хвост, медвежья спина. Человеческие гениталии в обрамлении шерсти…

Это существо вызывало ужас.

Не только у меня — Светка испуганно зажмурилась и до боли вцепилась мне в плечо.

Разве что Дядя Афанас не проявлял каких-либо заметных эмоций, что нельзя сказать про его компаньона в трико: красивое лицо мужчины застыло в гримасе отвращения.

— Кэч мэнбэрпиг! — рявкнул Боно и бросил мутанту собачий череп.

Чудовище поймало череп человеческой пятернёй, погладило его медвежьей лапой и подбросило в воздух.

Боно тут же бросил ещё один череп. Предположительно обезьяны…

Мутант поймал и его.

— Наслаждаться, зрители, радоваться, это начало Арена Смерти! — сообщил Великий и Ужасный, подбрасывая жонглирующему уродцу новые черепа.

Боно вновь покинул сцену, оставив за спиной челомедведосвина, развлекающего зрителей подбрасыванием звериных черепов. Делал монстр это весьма умело.

Моё воображение не удержалось и нарисовало гротескную картину: мэнбэрпиг отталкивается от пола гипертрофированным свиным копытом с медвежьими когтями, катя тем самым трёхколёсный велосипед…

Интересно, мозг у этого мутанта человеческий, свиной или медвежий?

И вообще что-то не очень это гуманно, как я погляжу… Мне казалось, что человеческие гены нельзя использовать для подобных опытов. А тут тебе и Серпентина, и это лохматое нечто… Ну да, они заверяют, что от человека в этих тварях ничего нет… Но как можно не верить своим глазам?

Не знаю, как там другим зрителям, но меня это представление с самого начала начало напрягать. Пусть этот Боно тысячу раз будет всемирно известным и всё такое… Но мне не нравится, то, что он нам показывает! Несчастные животные, скрещенные непонятным образом, человеческие части… Плюнуть бы на всё и уйти. Да вот денег жалко. Да и Светка правым глазом жмурится, а левым подглядывает, что же там на сцене происходит. Ладно, дотерплю ради неё, куда уж денусь.

С верхней части общей клетки отпочковался купол из стальных прутьев. Он медленно, но уверенно опустился, заточив в себе мэнбэрпига. Но мутант не обратил и малейшего внимания на это. Он продолжал жонглировать.

— Дамы и господа! — возгласили колонки восторженным голосом ведущего. — Это великая честь для вас! Прямо сейчас вы увидите существо, которое ещё не видел ни один зритель до вас! Ни в Париже, ни в Риме, ни даже в Дагонске-1!

На сцене появились лысые парни в красно-жёлто-синих трико. Они волокли крытую телегу — такую же, в которой держали Серпентину. От стенок своей ноши лысики держались также настороженно отстранённо, как и в прошлый раз. Я уж было подумал, что диктор над нами подшучивает и в клетке окажется всё та же женщина-змея. Но мои подозрения развеялись, как осенний туман с дневным бризом, когда из-под клетки донёсся леденящий душу вой: