Александр Рыжков - ФБР

— Я… это моё дело. Не хочу больше говорить.

— Ну конечно, Вар, это твоё дело, не мне, глупой малолетке, в него вмешиваться, — она взяла меня за руку. — Пошли лучше на мутантов смотреть.

Светка посмотрела сквозь меня. И, поскольку я не стеклянный, она заглянула за мою спину. Что она там высматривала? Хотела ещё сладкой ваты? Увидела знакомого? Нарочито пыталась показать, как игнорирует меня? Какая разница…

— Ох, Говард, ты мне так дорог, — вдруг призналась Светка, взяв мою вторую ладонь в свою.

Так мы и стояли, держась за руки, друг напротив друга. Умные серые глазки смотрели пронизывающе. Взгляд женщины, знающей, чего она хочет и как это получить. Я не понимаю, как произошло… Просто наши губы встретились… Её язычок был сладким от сахарной ваты. Но я готов голову на отсечение дать, что и без сладостей он сохранит тот же вкус.

— Вар… Говард… Садовый… КОЗЁЛ!!!

Этот голос был невероятно знаком мне.

Вэньг Ли!

Я оторвался от Соловьёвой. Слева стояли две девушки. Моя возлюбленная Вэньг и грудастая рыжеволосая бестия модельного роста. Я видел её несколько раз до этого в компании Светки. Глаза последней ликующе горели, хоть всем видом она пыталась показать, как ей стыдно и неловко.

— Вэньг, я…

— Между нами всё кончено! — слова любимой ледяными копьями пронзили сердце.

— Да чтоб тебя, — я понял, что по-прежнему держу Светку за руки, стряхнул их, и направился к Вэньг.

— Не подходи ко мне, — прорычала она. — Никогда больше не подходи, дрянь! Изменник! Сволочь!

Ни одна слезинка не сорвалась с её глаз. Вэньг была слишком рассерженна, чтобы плакать.

— Любимая…

— Не разговаривай со мной. Не приближайся ко мне. Не показывайся мне на глаза. Исчезни из моей памяти. Таня, пошли, этим любовным птичкам нужно нащебетаться.

Рыжеволосая лишь пожала плечами, обменялась многозначительными взглядами со Светкой и поплелась за Ли. Прямо в жерло гипертрофированной толкучки у входа в шатёр.

А мы со Светкой остались. За недавнее время на работе мне два раза пришлось пройтись по лезвию. Руками напарника со мной чуть не разделалась малолетняя психопатша; мне чуть не расплавили мозги. Я всё это пережил и стал сильнее. А сейчас мне не хватило духу пуститься вдогонку за Вэньг…

Я трус, мать вашу!

— Ты, должно быть, очень расстроился… — притворяясь участливой, сказала Светка.

— Что?

— Я имею ввиду, дорогой, что у тебя приятные губы, не удивительно, что эта дура Ли на тебя позарилась.

— Опять двадцать пять.

— Вар, я сейчас серьёзно, я люблю тебя, — эти слова были искренними, как мне показалось.

Правда, красоту момента немного подмочил толстяк с громадным бумажным стаканом «пэпси», блюющий у столба. Но Светка его не видела и не слышала.

— Я всегда любила тебя, глупый ты эгоист! Сколько времени мы дружим, сколько раз я пыталась тебе об этом сказать. И я говорила. Говорила поступками. Говорила жестами. Но ты не слушал. Нет, мистер, ты не слушал! Твоё счастье — это я. Я всегда была и буду рядом, Вар. Я никогда тебя не брошу, дорогой, как эта дрянная Ли! Эта кукушка, подбрасывающая свои яйца в чужое гнездо! Она не достойна тебя, она предательница. Она подлая. Что ты в ней нашёл, Вар? Что ты нашёл в этой сучке?

Я хотел влепить Соловьёвой отрезвляющую пощёчину. Но поздно было строить из себя мужчину. Надо раньше проявлять характер.

Надо было не подавать напрасных надежд…

Я ничего не ответил ей. Мне нечего было ответить. Мне хотелось вернуться домой, накачаться водкой, выкурить блок контрабандных китайских сигарет, обнюхаться байганом, который я никогда и не пробовал…

Но, чёрт подери, билеты стоили так дорого. И Вэньг. Она будет на представлении. Я вполне могу встретить её после всего этого мутагенного цирка и объясниться. Нет, я не позволю рушить пока ещё зыбкую стену нашего с ней совместного счастья! Светка, глупая дурочка. Ты ничего не понимаешь, ты ослеплена своей молодостью и гормонами. Я не пара тебе. Ты не пара мне. Ты достойна кого-то получше. Кого-то, кто будет трепетно носить тебя на руках, сдувать с тебя пушинки и боготворить твою осиную талию, твои пышные русые волосы, твой вздёрнутый носик и твои изящные бёдра. Но только не я. Я не вижу в тебе никого, кроме друга. Которого, увы, совсем скоро потеряю…

— Ну так что? — потребовала ответа она.

— Пошли, скоро начнётся, — буркнул я и поплёлся к входу, осаждаемому всё увеличивающейся живой массой людей и чупакабр.

Я был страшно зол. Без особых церемоний, я принялся рубить локтями путь в живой массе очереди. Светка незаметным хвостиком жалась ко мне. Мне хотелось потерять её в толпе… Увы, бегство от проблем — не панацея.