Эрик Рассел - Против странного устройства

– И действовать согласно этого предложения? Что ты имеешь в виду? Ты собираешься вернуться в институт?

– Нет. Пока нет.

– Тогда как?

– Поболтаться вокруг и посовать нос в разные дыры. Так я могу найти что-нибудь серьезное. По крайней мере, я попробую. Без труда – не вытащишь рыбку из пруда.

– У тебя есть ниточка, за которую стоит потянуть?

– Может быть, я еще не уверен в этом, – Брансом нахмурился и продолжал. – Если твоя проверка покажет, как я и ожидал, что твои опасения были беспочвенны, я советую тебе подумать об обстоятельствах, при которых все это началось. Ты должен вспомнить людей, при которых все началось. Ты должен их подозревать. Понял, что я хочу сказать?

– Брансом, – сказал Хендерсон, ничуть не зажигаясь полученными сведениями. – Ты можешь попытать свои шансы как частный детектив, но я свои испытывать в этой области не собираюсь. Я не подхожу для такой работы ни по образованию, ни по наклонности.

– Ровно как и я, но это меня не останавливает. Никогда не узнаешь, что ты можешь сделать, пока не попробуешь.

– Ну, делай по-своему.

– Так и делаю. Я уже устал делать что-то по чужому желанию, – он сжал кулак и уставился на него, как будто это был какой-то символ, – Хенни, если ты выяснишь, что ты чист, ради всего святого, не успокаивайся на этом. Не впадай в спячку ленивой счастливой собаки. Возвращайся и присоединяйся ко мне. Возможно, что нас приговорили к этому одни и те же люди. Ты можешь узнать одних, я – других. Мы можем помочь друг другу прихватить их.

– Я еще ни в чем не убедил себя, – возразил Хендерсон, инстинктивно сопротивляясь песне «вернись, я все прощу». – Ты все проверил и жаждешь крови. Я еще только собираюсь проверить и надеюсь на избавление. В данный момент у нас разные позиции. Возможно, что через несколько дней я тоже встану на твою позицию. Возможно, я тогда созрею и решу, что мне делать.

– Тебя нельзя будет назвать человеком, если ты после всего этого не захочешь посадить этих типов на электрический стул, – взорвался Брансом. – И тебе не надо искать помощника для этого дела, на это я согласен. И ты для меня должен быть согласен на то же самое.

– Я сообщу тебе, как у меня пойдут дела, – пообещал Хендерсон.

– Удачи тебе.

Закончив разговор, Брансом взял у клерка телефонный справочник и начал изучать страницу за страницей, строчку за строчкой. Время от времени он делал какие-то выписки на листке бумаги.

Он закончил свою работу и у него на руках оказался короткий список адресов и телефонов нескольких адвокатских кантор, нескольких психиатров, агентств, четыре компании по транспортным средствам и несколько дешевых забегаловок, в которые он раньше никогда не заходил. Большинство из этих данных могут никогда и не понадобиться, но иметь их под рукой было очень удобно. Запихав список в бумажник, он начал приготавливаться ко сну. Его сон в эту ночь был глубоким и спокойным.

Утром в девять часов, предположив, что Дороти уже вернулась домой, проводив детей в школу, он позвонил домой. Он был очень осторожен, организуя встречу, мало ли кто подслушивает телефонный разговор и рад был узнать о встрече; поэтому он должен ее назначить так, чтобы поняла только жена.

– Слушай, Дороти, дорогая, это срочно, и я не могу попусту тратить слова. Так что давай поговорим быстренько, ладно? Со сможешь позавтракать около половины первого?

– Конечно, Рич, я вполне…

– Помнишь то место, где ты потеряла свою серебряную пудреницу, а потом нашла ее? Я буду ждать тебя там.

– Хорошо, но почему?

Он повесил трубку, когда она еще говорила. Несомненно это ее очень обидело, но другого выхода не было. Рирдон и те, кто стоит за ним, имеют полную возможность подслушивать телефонные разговоры и несомненно делают это, если считают полезным. Краткость и неопределенность были единственной защитой от этого.

В десять он околачивался около ворот транспортной компании. Это был промышленный район, вдоль широкой дороги которого стояли фабрики, заводы и склады. Движение здесь было не таким интенсивным как в центре города, по дороге проезжали только грузовики. Прохожих тоже было очень мало. Раздраженный он прогуливался вдоль ворот взад и вперед около полутора часов, за это время только один грузовик въехал в ворота и ни одного не выехало. Он внимательно рассмотрел шофера и его напарника. Оба они были ему совершенно незнакомыми.

Сразу же за воротами были весы для автомашин и рядом стояла будка, в которой сидел мужчина. Мужчина что-то записывал, когда проезжала машина и потом продолжал со скукой смотреть в окно будки. Он заметил, что Брансом постоянно маячит перед воротами и стал с любопытством наблюдать за ним. В конце концов, он вылез из своей будки, подошел к воротам и сказал: