Эрик Рассел: Бумеранг

Робот был сотворен по образу и подобию человека с потрясающей, достойной лучшего применения изобретательностью. Куда до него всем этим персонажам в любом из музеев восковых фигур! Если судить только по внешним данным, то он выглядел даже человечнее тех, кто его породил.

Возьмем, к примеру, одного из них — Шпайделя: этакий лысый тип, с заостренным черепом, жилистой шеей, орлиным носом и глазами, окаймленными красным ободком. Ни дать ни взять — живое воплощение какого-нибудь стервятника. Но в то же время он обладал проницательным, творческим, достаточно дисциплинированным умом, чтобы считаться выдающейся личностью.

Или его коллега и, так сказать, соавтор робота, Вюрмсер: неуклюжий толстяк с отвисшими щеками и брюшком. Но какой, однако, острый ум! Если он и не дотягивал до гения, то уж близок к нему был точно.

Робот, вытянувшийся как по стойке «смирно» в центре комнаты, был неопровержимым доказательством их выдающихся способностей. На вид — вылитый молодой коммерческий агент, застывший сейчас в полной неподвижности. Он был лишен каких-либо особых, выразительных черт, выглядел заурядным и банальным. Это-то и было наиболее характерным для него — все обыденно, от кожаных ботинок на каблуках до специально созданной человеческой кожи на лице и ничем не отличающихся от человеческих волос на голове.

Рост, габариты тела, черты лица — все относилось к числу наиболее распространенных. Его самое подробное описание подходило бы ко многим людям и в любом месте… как, впрочем, и было задумано. И даже его имя как нельзя лучше соответствовало его внешности. Его звали Уильям Смит.

Опершись о край стола, Шпайдель придирчиво рассматривал робота.

— В соответствии с замыслом он будет часто летать на самолетах, чтобы быстро перемещаться с одного места на другое. И это пока его слабое место. Тяжеловат.

— Укажи, как можно облегчить его оснастку, и мы начнем все с нуля, — с сарказмом парировал Вюрмсер.

— Любое изменение автоматически уменьшило бы его КПД. Ты это знаешь не хуже меня.

— Так оно и должно быть, — несколько устало заметил Вюрмсер. — Семь лет мы вкалывали, забраковали двести сорок экспериментальных моделей, прежде чем добились нужного качества! Иногда меня мучат кошмары, что все они лихо отплясывают джигу своими, сродни слоновым, ногами на моем поверженном теле.

— А мне порой снится, что мы создали такого робота, которому каждое утро необходимо даже бриться. Вот это было бы высшим мастерством. — Шпайдель посмотрел на свои карманные сверхплоские часы. — Однако Клюге опаздывает. Это на него совсем не похоже.

— Ошибаешься, вот и он, тут как тут, — воскликнул Вюрмсер.

Появился Клюге. Это был высокого роста человек, с немигающим взглядом, узкими и суровыми губами, коротко стриженный. У него была привычка щелкать каблуками при разворотах и держаться, подчеркнуто выпятив грудь.

— Итак, господа, вы закончили? — властно произнес он. — Все готово?

— Да, генерал-полковник.

— Отлично! — Клюге четырежды обошел Уильяма Смита, холодно разглядывая его с головы до ног, как спереди, так и сзади.

Смит воспринимал это обследование абсолютно бесстрастно, как строевик на параде.

— И каково впечатление?

— Я не сужу об оружии по его внешнему виду, — с вызовом отрезал Клюге. — Для меня имеет значение лишь его оперативная польза.

— Что-что, господин генерал, а в этом смысле вы будете удовлетворены с лихвой. Принесли его документы?

— Конечно! — Клюге достал пачку бумаг. — Итак, удостоверение личности, рабочая карточка, паспорт, банковские купюры, чековая книжка, сфабрикованные письма все на месте. Паспорт настоящий. Можете не сомневаться, у нас есть возможности обеспечить надежное прикрытие.

— Тем лучше, — проронил Шпайдель. Он внимательно осмотрел бумаги и вложил их в карман Уильяма Смита, стоявшего по-прежнему невозмутимо, не шелохнувшись. — Список лиц, намеченных для первого испытания, у вас собой?

— Естественно. — Клюге достал лист с перечнем фамилий и продолжил: — Мы отобрали пятерых, в руках которых сосредоточено достаточно много власти. Все они — люди влиятельные. Если Уильяму Смиту удастся их прикончить, мировая пресса раструбит об их кончине в ближайшие же сутки.

Просматривая список, Шпайдель заметил:

— Ага! Вижу, вы прислушались к мудрым советам Вюрмсера. Среди них нет граждан враждебных нам государств.

— Действительно, все они нейтралы. Мое начальство согласилось с такой тактикой, поскольку она позволяет провести предварительные испытания, не вызывая, ни тревоги, ни подозрения у противника.