Эрик Рассел - Часовые вселенной

Слушая его рассуждения, Рейвен улыбнулся и сказал:

— Так вы можете договориться бог знает до чего… Но даже если я в конце концов поменяюсь местами с руководителем секретной службы движения «Марс-Венера» и женюсь на самой красивой женщине Земли, сомневаюсь, что смогу восстановить мир, как вы это предполагаете… Будет вам! Вы, наверное, начитались этих дешевых марсианских романов или насмотрелись таких же фильмов.

— Возможно. Во всяком случае, мне кажется, что кто-то должен выпустить вам кишки, чтобы помешать стать победителем.

Стин посмотрел на Лайну, затем снова повернулся к Рейвену:

— Но это не поможет, если есть другие представители вашего типа, готовые вас заменить.

— Похоже, что вы уже заранее отдаете нам победу. — Рейвен вновь улыбнулся и повернулся к Лайне: — Мне кажется, я поступил верно, использовав его.

— У меня на этот счет противоположное мнение, — холодно ответила Лайна — Ты поступил плохо, и нет этому поступку оправдания.

— В принципе я с тобой согласен, — кивнул Рейвен. Повернувшись к Стину, сказал; — Я вернулся сюда вовсе не для развлечений. Есть серьезная причина, и она имеет к вам самое прямое отношение.

— В каком смысле?

— Прежде всего я хотел бы выяснить, решили вы работать на нас или остаетесь в лагере противника?

— После всего, что я пережил, — колеблясь, ответил Стин, — думаю, что лучше сменить команду. Но… я не могу это сделать. — Он решительно затряс головой. — Я не из той породы. Тот, кто предает свою собственную расу, — негодяй.

— Стало быть, вы остаетесь врагом Земли?

— Вовсе нет! — Он нервно задвигал ногами, избегая смотреть на собеседников. — Просто я не хочу становиться предателем. Но в то же время я чувствую, что вся борьба с Землей — это безумие… победителей в ней не будет. — Тоска и безысходность появились в его голосе. — Чего я сейчас больше всего хочу, так это отправиться домой, спокойно жить и ни во что не влезать!

И это было правдой Потерять руку или ногу — уже шок А тут — лишиться всего тела! Это ни с чем не сравнимо.

— Если даже вы вернетесь домой, вам будет очень трудно спокойно отдыхать в вашем кресле. Когда националистическая истерия, словно эпидемия, распространяется во все стороны в поисках мишени для своей ненависти, больше всех всегда страдают нейтральные пацифисты.

— Я все же рискну.

— Делайте как хотите, — Рейвен сделал жест в сторону Двери. — Дорога к свободе открыта, а плата за нее — информация, которую вы можете мне сообщить.

— Что вы хотите узнать?

— Как я уже сказал, какой-то очень важный тип на Земле предал меня. Неизвестный мне подлец в нашем лагере. Вы меня уже заверили, что не знаете, кто это. Но кто, по-вашему, это может быть?

— Кайдер, — не колеблясь ответил Стин, главным образом потому, что деваться ему было некуда. Это имя автоматически возникло в мозгу, а значит, легко могло быть прочитано, как неоновая реклама.

— Кто он такой? Где живет?

Ответить на эти вопросы было просто, так как они не таили в себе никакой опасности. За пределами секретного центра Кайдер с циничным усердием выполнял свои земные обязанности.

— Есть ли у него какие-либо особые способности? — спросил Дэвид, прочтя предыдущий ответ.

— Я не уверен, но говорят, что он может разговаривать с насекомыми.

— Этой информации достаточно, — сказал Рейвен и показал на дверь. — Можете идти. Даст бог, в качестве нейтрала вы будете счастливы.

— Я бы очень хотел, чтобы так и было, — согласился Стин. Остановившись на пороге, он горячо добавил: — Дай бог никогда больше не видеть вас двоих!

Сказав это, он посмотрел на небо и быстро вышел.

— Ты заметил? — Лайна выглядела немного ошарашенной. — Он посмотрел на небо, нам ничего не сказал, но его мозг выдал то, что видели его глаза: спускающийся вертолет! — Теперь уже она забеспокоилась. — Да, спускается очень быстро! Дэвид, ты слишком много болтал и потерял уйму времени. Что ты собираешься делать?

Он спокойно посмотрел на нее:

— По-видимому, женщина всегда остается женщиной.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Когда ты нервничаешь, ты ничем не отличаешься от человека из толпы. Ты очень много думаешь, но забываешь слушать. А ведь далеко не все — враги…

Подавив беспокойство, она прислушалась. И мысли из вертолета рекой потекли к ней. В спускающейся машине было четыре человека, и у всех, несомненно, простые мозги. Вертолет находился в зоне приема, и до Лайны и Дэвида долетел разговор находящихся в нем людей: