Эдвард Смит - Линзмены второго уровня (Дети Линзы - 2)

Наступила долгая, томительная пауза. Затем появилась одна робкая, неуверенная мысль - как будто кто-то нерешительно постучался в одну из миллиардов ячеек, составлявших мозг линзмена.

- Я ждал, чтобы убедиться - не ответит ли кто-нибудь еще, так как мои сведения очень старые и не совсем надежные, - извинилась мысль.

Киннисон вздрогнул, но не показал своего удивления. Столь ясная, отточенная как бриллиант мысль, могла принадлежать только линзмену второго уровня, а поскольку она пришла не от Ворсела и не от Тригонси, то был кто-то третий, о ком он никогда не слышал!

- Мне пригодится любая информация, - незамедлительно ответил Киннисон. Кто сейчас обратился ко мне?

- Надрек с Палейна VII, вольный линзмен. Много циклов тому назад мне достался кристалл - а точнее, осколок какой-то сверхохлажденной жидкости, похожий на один из красных камней, которые ты представил нам.

- Тебе известно, с какой он планеты?

- Не совсем, - плавно продолжалась та же мысль. - Я нашел осколок на его же планете, но, к сожалению, не знаю, на какой и где она находится. Тогда мы проводили исследования и посетили множество планет. Он заинтересовал меня как светопреломляющий фильтр. Просто как научный курьез.

- Сможешь ли ты снова найти планету?

- Полагаю, да. Во время той экспедиции я записывал наш маршрут и, пожалуй, смог бы его повторить.

- А когда Надрек с Палейна VII предполагает что-то, - вмешалась чья-то другая мысль, - то в макрокосмосе нет ничего более достоверного, чем его слова.

- Благодарю за столь лестное замечание, Двадцать Четвертый из Шестого региона.

- А я благодарю всех линзменов за участие в совещании. Рад буду увидеться с любым из вас, - передал Киннисон и, оставшись наедине с Надреком, спросил: Ты - линзмен второго уровня?

- Да. Я слишком слаб, чтобы подвергаться опасностям, этому эрайзианский Ментор сразу преподал мне второй курс обучения. Он укрепил мою волю и развил умственные способности.

- Понимаю.

На самом деле Киннисон многого не понимал. Как можно стать линзменом, не подвергаясь опасностям и испытаниям? Кроме того, он никогда не слышал об обитателях Палейна, способных пройти курс обучения на Эрайзии, тем более второй, самый сложный курс. В конце концов он решил, что еще не знает, какое впечатление произведут его собственные умственные способности, если к ним придирчиво присмотрятся другие линзмены второго уровня. Поэтому через некоторое время он осторожно продолжил:

- До сих пор мне были известны только трое существ, прошедших дополнительное обучение на Эрайзии, - Ворсел с Велантии, Тригонси с Ригеля IV и, разумеется, я сам. Думаю, нет необходимости говорить, как я рад тому, что теперь нас четверо. Однако в данный момент меня еще больше радует то, что ты, Надрек, вызвался помочь мне. Моя дальнейшая работа полностью зависит от того, как скоро мы найдем планету Лонабар. Сможешь ли ты нанести ее на карту и переслать всю информацию на Главную Базу?

- Разумеется, я составлю карту и вышлю ее на Главную Базу. Тебе понадобятся образцы драгоценных камней?

- Пожалуй, нет, - подумав, ответил Киннисон. - К тому же они свяжут нам руки. Позже я сам их добуду. Ты сообщишь через Хейнеса, когда все будет готово?

- Непременно, причем как можно быстрее.

- Заранее признателен тебе, Надрек. Желаю чистого эфира!

Корабль мчался на прежней скорости. Продолжая размышлять над своей проблемой, Киннисон зашел взглянуть на концерт, к которому так усердно готовились патрульные. Молодому и любознательному, ему обычно нравились подобные развлечения. Однако сейчас он был настолько занят своими мыслями, что едва слышал музыку и почти не смотрел на гимнастов.

О своих проблемах он забыл только в конце представления, когда на сцену вышла Иллона Поттер. Дело в том, что лонабарский акробатический танец вовсе не похож на земной. Или лучше сказать - похож, но он сложнее и выразительнее, или, скорее, тот же земной танец, только требующий от исполнителя невероятной виртуозности и мастерства. Иллона в совершенстве владела тайнами лонабарского сценического искусства. Теперь же ее вдохновляло сознание личной свободы, полного раскрепощения всех духовных и физических сил. Она сумела передать свои чувства зрителям, и неудивительно, что ее первое выступление закончилось овациями, от которых, казалось, задрожал бронированный корпус "Неустрашимого".

Патрульные не отпускали Иллону до тех пор, пока капитан, беспокоясь за ее самочувствие, не потребовал прекратить концерт.