Эдвард Смит - Линзмены второго уровня (Дети Линзы - 2)

- Да, если правила приличия предписывают одеваться. Если же наоборот, то нет. На Лирейне я пыталась привыкнуть к тамошним порядкам, но у меня плохо получалось. Я" все равно чувствовала себя обнаженной.

- О'кей, наш портной сошьет тебе два или три платья. А то некоторые наши ребята еще не совсем пообвыклись в космосе, и твой вид покажется им чересчур вызывающим. Ты, наверное, знаешь, что бриллианты и другие драгоценности на Земле не считаются предметами одежды.

- Тогда, пожалуйста, пусть мои платья будут готовы как можно быстрее. Хотя у меня вовсе не драгоценности, а...

- Ну не скромничай, красотка. Уж я - то сумею отличить золото, платину и...

- Да, металл и вправду не из дешевых, - признала Иллона. - Одна только вот эта вещица, - она прикоснулась к изящному медальону на груди, - стоит пяти дней работы. Но ожерелья и бусы - синтетические. Любая девушка может позволить себе носить такие бриллианты. Полдня работы - и можно купить дюжину подобных побрякушек.

- Что? - изумился Киннисон.

- Конечно. Только очень богатые девушки носят настоящие драгоценности, такие, как... в языке Альдебарана даже нет слов для них. Ты мне разрешишь перейти на телепатическое общение?

- Странно, но я не могу припомнить ничего похожего, - проговорил Киннисон, изучив ряд мысленных образов, запечатлевших разноцветные камни. - Нужно записать их на пленку. Но вот "побрякушки", которыми ты вся увешена - чем ты зарабатываешь на жизнь, если можешь купить их за полдня работы?

- Я танцовщица. Смотри! - Выйдя из-за стола, она легко сделала взмах левой ногой, и так высоко, что голень оказалась прижатой к голове. Затем последовала серия плавных движений. Линзмену казалось, что ее тело лишено костей. Наконец, сделав несколько сложных акробатических прыжков, девушка села. Ее прическа осталась такой же изысканной, как и прежде, ни один браслет не сдвинулся с места, а пульс участился едва ли больше, чем на один удар в минуту.

- Неплохо, - похвалил ее Киннисон. - Должно быть, твое умение стоило немалого труда, хотя я думал, что твоя профессия - пилот... Между прочим, на Земле и на любой из тысяч наших планет ты смогла бы продать свои "побрякушки" - полагаю, что не слишком ошибусь, - не меньше чем за пять тысяч дней работы.

- Невероятно!

- Тем не менее так. Перед приземлением лучше отдай их мне, а я перешлю в банк, где они будут в полной сохранности.

- В отличие от меня.

Пока Киннисон говорил, Иллона все больше мрачнела, точно в ней угасал какой-то внутренний свет.

- Ты был так обходителен, что я совсем забыла, где нахожусь и какое дело Мне предстоит, - проговорила она. - Но ведь оно не станет легче оттого, что мы отложим его на потом. Не лучше ли сразу покончить с ним, как ты считаешь?

- Ах, вот ты о чем! Ну, все, что мне нужно, уже сделано еще вчера,

- Как? - вскрикнула Иллона. - Не может быть!

- Уверяю тебя. Все необходимые сведения я получил еще вчера вечером, когда менял батареи у твоего экрана мыслезащиты. Теперь я кое-что знаю о Меньо Блико, твоем кровожадном боссе и о многом другом.

- Не может быть! Хотя... если ты все знаешь... но я даже ничего не почувствовала... и ты не мог проникнуть в мой мозг со своей терапией, потому что у меня не изменилось ни одно воспоминание... или мне так только кажется? Послушай, конечно, я идиотка, но...

- Тебе внушили множество ложных представлений, - мягко произнес Киннисон. - Например, что тебе сказали о твоей ампуле в зубе? По-твоему, что произошло бы, если бы ты раскусила ее?

- Я полностью потеряла бы намять. Но потом доктора дали бы мне противоядие и восстановили в мозгу весь прежний запас информации.

- Здесь только половина правды. Содержимое ампулы и в самом деле стерло бы из твоего мозга все воспоминания и мысли. Но "терапевты" не восстановили бы их, а заменили по своему усмотрению.

- Какой ужас! Какой кошмар! Так вот почему ты раздавил ее, словно какую-то ядовитую змею. А я - то удивилась твоему непонятному поведению! Но как ты можешь доказать, что не обманываешь меня?

- Никак, - признался Киннисон. - Когда ты узнаешь все остальное, то должна сама решить, кому верить.

- Ты все-таки ничего не сделал с моим мозгом, - задумчиво проговорила она, - потому что я не переменила своего прежнего мнения о Патруле и обо всем, что к нему относится... или переменила?... Или со мной происходит что-то совсем другое?...

Она растерянно посмотрела вокруг.

- Нет, я ничего не сделал с тобой, - заверил линзмен: - Подобные операции оставляют шрамы - разрывы в цепи воспоминаний, - и ты смогла бы очень быстро найти их. Но в твоей памяти нет ни одного пробела или недостающего звена.