Сергей Снегов - Экспедиция в Иномир

- Я бы поделился с тобой своими мыслями о ропухах, - сказал Артур, - только в двух словах не могу, а ты не любишь длинных речей.

- Я уже притерпелся к твоим длинным речам, - успокоил я его.

Он опять начал с факта, установленного наиболее твердо: в дзета-мире любая взаимозависимость принимает иную внешнюю форму, чем в предметном мире, хотя и там и здесь физические законы аналогичны. Допустим, что некогда у ропухов появился диктатор, подчинивший своей воле сограждан. На Земле духовная власть такого диктатора ограничилась бы растлением психики подданных, а физически уничтожали бы непокорных материальные средства его власти - тюрьмы, концлагеря, газовые камеры... Но в мире текучих внешних форм и мощных внутренних связей диктатор мог непосредственно, грубо энергетически ухватить души и тела. Поведение подданных попадало в такое всеобъемлющее подчинение владыке, что постепенно все их действия, до мельчайших житейских отправлений, становились следствием его решений. Так в дзета-мире подданные диктатора становятся физическими членами его тела, навечно прикованы к нему энергетическими цепями. Они же являются и его пищей, кровожадный диктатор существует, лишь пожирая их. И ропухи, погибшие на наших глазах, были, очевидно, его жертвами диктатор мгновенно превращал их внутренности в заряды и пополнял ими свое могущественное тотальное поле. Что же до ладарей, то они, вероятно, в пищу диктатору непригодны и потому приспособлены для функции воинов и надсмотрщиков.

Рассуждения Артура о природе общества ропухов привлекли внимание Николая и Жака. Николай придвинулся, Жак, словно проснувшись, приподнялся и сел. Некоторое время мы все молчали. Если Артур не заблуждался, борьба за освобождение плененного вариала становилась чрезмерно опасной. Я сказал:

- Не могу утверждать, что ты меня полностью убедил, но в качестве рабочей я твою гипотезу принимаю. Какой из нее вывод?

- Мой вывод: скорее убираться! Излучение Тода так дьявольски велико, что наши защитные оболочки едва не пробило. И он ощутил наше присутствие. К следующей встрече он приготовится лучше. Мне не улыбается превратиться в сочлена его общества.

- Мы можем и не приближаться к нему, - возразил Жак. Разве нельзя обойтись без прямого общения с Тодом?

- Это невозможно, Жак! Вспомни, как погиб ропух, когда Казимеж приветствовал его, и как обрушилось здание, когда Николай похлопал рукой второго ропуха. Нам тогда эти ответные действия показались лишенными логики. Но логика здесь была: сам Тод реагировал на наше воздействие на его члены и реагировал по-своему, а не как ропухи, будь они самостоятельны. Нет, друзья, с кем бы мы здесь ни общались, мы всегда будем иметь дело с Тодом, а это слишком опасно. Мы не вправе рисковать судьбой первой трансмировой экспедиции.

- Иначе говоря, Артур, ты отказываешься спасти Иу? - сказал Николай.

- Нет, я отказываюсь губить экспедицию.

- Ты с другим настроением вступал в эту страну.

- Я не знал, какими опасностями грозит эта страна.

Я не спешил объявлять свое решение. Колебавшийся Жак спросил вариала, верит ли он в спасение Иу. Вариал ответил, что до сих пор никто попавший в эту страну обратно не возвращался. Жак грустно поглядел на мрачного Николая.

- Мы, конечно, мало увидели в этой стране, - говорил Артур. - Мы не узнали, как добывают пищу, как возводят здания, как живут. Мы не исследовали досконально местных физических законов. Но уже знаем, что такая страна существует, имеем представление об ее общественном строе. Я не верю, что удастся вызволить Иу.

Николай взорвался. Он способен понять осторожность, осмотрительность, трезвый расчет, холодное предвидение, но не трусость и не черствость. Ему горько выговаривать такие слова, но они одни точны. Да, диктатор грозен, да, он абсолютно владычествует над своими подданными.

Но не над людьми! Генераторы "Пегаса" не только надежнейшая защита, но и могущественное средство нападения. Хватить диктатора ротонным молотом по башке, смять в гармошку его тотальные поля, освободить вариала - вот о чем нужно рассуждать, а не о бегстве! Пришло время заговорить мне:

- План твой отчаянно смел, Николай. Именно отчаянно! Но еще нет причин впадать в отчаяние. Ввязываться в опасную авантюру без твердой гарантии успеха не считаю возможным. Я сожалею о печальной участи Иу. Ни один из генераторов "Пегаса" не будет брошен против Тода. Завтра мы возвращаемся.

У Николая задрожал от гнева голос: