Александр Соболь - Мир наизнанку

- Видишь ли, Рангар, - сказал он, когда все четверо, привязав тархов, уселись в круг и выложили снедь из сумок на кусок чистой холстины, - лес, который находится рядом - это окраина огромного лесного массива, издревле называющегося Сумрачными лесами. О них рассказывают множество страшных и загадочных историй. Не всему, конечно, можно верить, но именно отсюда появилось кошмарное чудовище, получеловек-полудемон Глезенгх'арр, убивший сотни людей, пока соединенными усилиями магов всех трех великих магий его не изловили и не заточили в самый глубокий подвал имперской тюрьмы. Вот так-то. Ближе к Валкару Сумрачные леса редеют и постепенно сходят на нет, сдерживаемые мощью магии Лотоса. Но здесь и особенно дальше на север... Нет, туда меня не заманили бы никакими посулами. Зло, древнее и могучее, хоронится там.

- Бабушкины сказки, - фыркнул Рангар. - Когда-нибудь я непременно пересеку - пешком! - этот лес вот с этого "нехорошего" места на север до самого побережья.

Теперь уже фыркнул Фишур.

- Может, ты так попробуешь дойти и до мыса Демонов?

О мысе Демонов Рангар слышал от моряков Лиг-Ханора. О нем и вправду ходила дурная слава, и корабли, покидая бухту Благодарения, всегда жались ее восточного берега. Но моряки, как известно, подвержены суевериям, причем порой самым дурацким.

- Я устал от местных суеверий! - заявил Рангар. - Вот убийцы во плоти это другое дело. А то... "древнее зло", надо же! В общем, давайте ужинать, установим очередность вахт и будем укладываться спать.

Действительность жестоко расправилась с самоуверенностью Рангара. Ему довелось пережить одну из самых страшных ночей в этом мире.

Но, готовясь ко сну (ему предстояло стоять последнюю предутреннюю вахту после Тазора и Тангора), он еще не знал об этом и поэтому уснул почти сразу, не омраченный даже тенью предчувствия и в душе посмеиваясь над суевериями своих спутников.

Рангару снилась Лада, она бежала к нему по белому песку вдоль кромки прибоя, а он протягивал ей руки и улыбался. Но вдруг, словно по мановению волшебной палочки, они очутились под сводами деревьев, в том самом месте, где Рангар со своими спутниками обосновался на ночлег, и Лада по-прежнему приближалась к нему, но уже не бежала, а шла, и от нее исходило дивное сияние, и любимые глаза лучились нежным синим светом, и руки их вот-вот должны были встретиться...

- Ведьма, проклятая ведьма! - услышал вдруг Рангар сдавленный возглас, и каким-то образом очутившийся позади Лады рыцарь вонзил ей в спину меч... Лада страшно закричала, и это было выше всяких сил Рангара, он молниеносно схватил свой меч, чтобы одним ударом покончить с Тазором, осмелившимся нанести подлый удар в спину его любимой... но вдруг весь облик Лады кошмарно преобразился, и она вспыхнула холодным слепящим пламенем, и упала на траву, извиваясь всем телом, как змея, продолжая полыхать, и в последний миг, перед тем как превратиться в кучу пепла, она оборотила страшным взор свои на рыцаря, и две молнии вырвались из ее глаз и ударили в Тазора... Рангар услышал слабый стон, и рыцарь мягко повалился назад. Собрав все силы, Рангар рванулся... и открыл глаза. Он сидел весь в холодном, липком поту; тяжело дыша, а сердце билось так, будто он пробежал двадцать лиг.

Это кошмар, всего-навсего ночной кошмар, ему привиделся страшный сон, мелькнула спасительная, успокаивающая мысль.

Он встал, до предела напрягая свое ночное зрение. Рядом что-то неспокойно бормотал во сне на родном языке Тангор, чуть поодаль лежал, с головой укутавшись в плащ, Фишур, время от времени содрогаясь всем телом Рангар поискал глазами несущего вахту Тазора, не нашел и вдруг увидел его, лежащего точно в той позе, в какой он застыл в его кошмарном сне... Борясь с нахлынувшим жутковатым оцепенением, Рангар с мечом в руке (кстати, а почему у него в руке меч? ведь он его взял _во сне_... или все же _не_ во сне?) подошел к рыцарю. Тот был жив, но, кажется, без сознания: из-под опущенного забрала доносились слабые стоны. Рангар склонился над ним и вдруг увидел меч рыцаря, который он так и не выпустил из рук; клинок до самого эфеса был покрыт черной коркой...

Рангар, шатаясь, выпрямился. Ему не хватало воздуха. Впервые за время пребывания на Коарме он, как ему показалось, потерял контроль над собственным телом. И в этот момент отовсюду: из-за стволов деревьев и кустов, из густой высокой травы и непроглядных, казавшихся средоточием мрака крон, - к нему кинулись, бросились, прыгнули, поползли жуткие твари, и все это происходило в абсолютной, неправдоподобной, мертвенной тишине, и от этого становилось совсем уж жутко...