Александр Тюрин - Каменный век

А Мелания уже проверяла борт-компьютер такси.

— Эй, таксер, тут у тебя вирус сидит, поэтому автопилотская программа глючит… Сейчас я его грохну… Так кто у тебя сокровище увел?

Таксист охотно рассказал про жлоба-профессора, который даже безделушку отберет, а у самого двухэтажная хата на улице Платона, с лужайкой, где не картоха подрастает, а цветочки по три рубля.

— Все, компьютер я тебе до ума довела, “муму” твое выслушала. Награду давай,— сказала Мелания и уточнила.— С тебя канистра.

— Давай, давай, пижон, как договорились,— поддержали Меланию грубые братки.

Таксист охотно повиновался, даже сказал “спасибо” и скрылся с глаз с большим ускорением. Правда, чуть погодя донесся звон, характерный для витрин, в которые впиливаются автомобили.

— Внимание, воры,— скомандовала Мелания.— Упомянутый водилой браслет — скорее всего, моя вещичка, суперинтерфейс. Кто понимает — это власть над оболочками. Короче, мне — власть, вам доход от нее. Кто не совсем дурак, записывайся ко мне во временное бандформирование.

Не-дураки понуро качнули головами. Потом переглянулись и качнули уже уверенно. Мелания поняла, что воровская мысль опять на высоте. Ее товарищи сообразили, в какой момент они ее “сбросят с коня”, чтобы выгодно сдать суперБИ. Это ее вполне устраивало, с коня может свалиться любой.

Теперь можно было начинать с “профессором”…

Сперва Мелания незаметно осмотрела особнячок на улице Платона. Потом отследила маршрут “профессора” от дома до работы. То был Центр Киберологических Исследований.

— Бацилла, пора тебе внести пай в наше товарищество,— сказала Мелания на ежевечерней сходке бандформирования.— Мне нужен “жучок” — простенький радиомаяк на теплоэлементе. Ну и пеленгатор заодно.

Бацилла оказался исполнительным товарищем и притащил то, что требовалось.

— Я тебе, моя Бациллочка, хорошую характеристику напишу — когда в органы загребут, тебе зачтется.

Соратник возмущенно захрипел…

Николай Епифанович выезжал из своего притопленного в земле гаража и находился, как стало уже обычным для него, в полете приятных мыслей. Еще бы, один его шаг равен долгому и унылому бегу толпы к великой цели, к ВОРу. Его деяния пора в новое Писание заносить. Будет там и прах земной, в который он жизнь вдохнул — Витька-болван.

“Поверь — и получишь власть над стихиями”. Как бы не так, Витя, разбежался. Власть не получают в подарочек за хорошее поведение. Ладно, поиграй еще, Витенька, а потом и мы поиграем.

Товарищ Бельков, сокол ясный, тоже хотел вечно порхать в Великом Объединенном Разуме. Собирался в бессмертные попасть с черного хода. Только истинных хозяев не заставишь лелеять свою мертвечину, хоть запузырь ты в сетевую среду всю личную информацию, вплоть до анализа кала. Сломался Сфинкс и тут же хозяева стерли информационный образ Белькова со всех носителей.

Нет, хозяевам можно только служением бескорыстным понравиться. И ничего тут непотребного нет. Пусть поют, заливаются хоры гуманистов, прославляя человека — венец творения. А в натуре, кто попал в струю, тот и будет венцом.

Каждый новый день добавляет надежности и живучести его собственной кибероболочке “конструктор Смеляков”. А Витька — хороший боец, этого не отнять. Не хотелось бы с ним расставаться, но придется. Какой же первенец без заклания. Скоро будет вписана последняя строчка в его биографию. “Пал смертью храбрых на благо”. Благо-то, конечно, мое, но увы — мир суров к тупицам.

И тут мысли конструктора приземлились, потому что Николай Епифанович ткнул бампером какую-то рокершу в заднее колесо, как раз при выезде на проезжую часть.

Он сразу себе сказал, что ей надо было очень постараться, чтоб угодить под удар — по крайней мере отключить радар.

Она вывалилась из седла и стукнулась об капот. Впрочем, ничего леденящего кровь.

Когда Николай Епифанович вышел из машины, рокерша уже поднималась с мостовой. Ученый вежливо предложил руку, она не отказалась. Николай Епифанович с первого взгляда определил: баба без поводка. Не старуха, но и девицей не назовешь при всем желании. К тридцатнику клонится, а ручки-то нерабочие, мяконькие, и голос не пропитый-прокуренный, как у наездниц со стажем. Видать, торчала дома, курсировала с дивана на диван, а потом соскочила с осей и пошла вразнос.

Профессор договорился с бабой быстро и полюбовно. Пока она болталась в кресле-качалке у него на лужайке и дула стакан за стаканом его кофе — хорошо, что Маша сегодня сколола пораньше — он вызвал механика, и тот за профессорский счет поменял колесо у роллера, подкрутил, что надо.