Александр Тюрин - История одного десанта

Прикрепился к потолку полупрозрачный мешок, в наружности которого улавливались черты той самой бабы. В частности его венчала голова с косой, волосы как раз вросли в потолок. Внутри угадывались очертания слабенько подрагивающей фигуры Курка. Мешок пружинил, слегка подскакивая и опускаясь.

Я все-таки пробовал освободить одну руку, чтобы отомстить сквизером монстру-мешку за погибель моего товарища. Однако подоконник впился острым краем в правую ладонь, два кирпича странным образом защемили пальцы левой. Раненые конечности разжались. Недоштурмовав окно, я отправился вниз и долбанул землю не хуже, чем метеорит средних размеров. Конечно, пробовал немедленно вскочить — но не очень-то получилось. Нестерпимая сила множеством нитей проникла в мои поры, ухватила петельками каждую клетку, обвила весь организм и стала тянуть. Анима предупредила о нехорошем изгибе позвоночного столба. Я, выслушивая хруст собственных позвонков, кое-как повернул голову, чтобы глянуть вверх на проклятое окошко. Баба-мешок уже отцепилась от потолка и заполнила оконный проем — большая, широкая, поправляющая халат — внутри нее еще что-то устаканивалось, слегка колыхаясь.

Анима любезно напоминала, что внутренние органы подвергаются большим нагрузкам. Однако, эти сведения мало чем могли помочь. Меня крепко взяли за каждую молекулу и куда-то тащили; кажется, вслед за Курком. Да, похоже, этот лесной домик построен специально для невезучих парней.

Монстр-баба погрозила мне пальцем. Пока перст шел вперед, кровь отходила к спине и затылку, оставляя тьму в глазах. Палец отправлялся обратно, кровь вместе с болью бросалась ко лбу. Вредное существо покачало головой и тут же стал выворачиваться мой желудок, неаппетитно заполнился блевотиной рот. Даже умственные способности подверглись взбалтыванию, отчего из цельных мыслей получился какой-то компот. Страшная баба поманила руками-колбасками, и содержимое головы захотело вылезти через теменной шов. Я, пытаясь не отстать от столь важной начинки, лез по стене прямо в объятия пузатой ведьмы — усердно, как альпинист высшей категории, выискивая кончиками пальцев каждую щербинку. Изменить пагубный курс казалось столь же невозможным, как отвернуть ракету, падающую на Юпитер.

Смертоносное существо сочилось довольством: все у него ладилось и получалось. Я даже, находясь в умопомрачении, представил себе хвалебную газетную статью. “Отлично показала себя в полевых условиях новая продукция наших оборонщиков, с юморком названная “бой-баба”. Ею уничтожено двое диверсантов из элитных частей агрессивного режима…”

Но… Словно заряд пороха взорвался где-то в районе копчика — и сплющенная, смятая в комок пружина моей воли распрямилась.

Тело замерло, вибрируя, словно было нанизано на упругую железку. В голове вихрем пронеслась вся Космика, крохотные огоньки разрослись в боевые горы, ревущая сила Юпитера и Сатурна проникла в мои жилы. Что мне теперь какая-то баба!

Бахвальство бахвальством, но спасение казалось еще более странным, чем сама угроза. Из меня, моих костей, мяса, жира вдруг вышел смерч, состоящий из плотных густых пульсаций. Я сам превратился в мощный излучатель. Смерч закружился вокруг меня, стал защитной оболочкой, которая впитывала вражескую энергию. Впитывала словно губка, а потом вдруг отжала узким направленным потоком. Монстр-бабу крутануло как юлу и зашвырнуло внутрь комнаты вместе с ее страшной силой, меня, напротив, кинуло со стены.

Спустя несколько секунд смерча как ни бывало, а я мчался по пересеченной местности, проверяя содержимое карманов — все ли осталось на месте после таинственных явлений.

Ломая ветки и сминая кустики, я пережевывал снова и снова едва закончившийся кошмар.

Каким способом уничтожали моих товарищей и посягали на меня? Может, это постарались смертоносные устройства из квазиживой органики? Но тогда бы я зафиксировал и значительное выделение тепла, и соответствующие изменения электрического поля. А ведь ничего подобного.

Да, катились ауральные волны. Как от пузыря-людоеды, так и от хищной бабы. Волны, характерные для фазы оплодотворения половых клеток-гамет у кокцидий, малярийного плазмодия и прочих Protozoa. Возможно, именно таким образом я воспринимал работу психотронного излучателя. Однако как связать псих-лучи с двойным убийством и тем, что творилось с моим многострадальным организмом? Как?

Над чем можно еще покумекать? Первый лептонный передатчик сгинул вместе с Тумблером, второй, может быть, у Фиксы остался — однако, между нами обводной канал и баржа с гробами. Но как-то надо повстречаться с резервной группой. А даже если мы пересечемся, какое облегчение принесет желанная встреча? Можно просто взмыть отсюда легче водорода. С другой стороны — нам ли, кшатриям, бояться собственных трупов? И, конечно же, если мы не расправимся с непонятной опасностью здесь и сегодня, завтра она, став вдесятеро мощнее, заявится к нам.