Александр Тюрин - Фюрер Нижнего Мира, или Сапоги Верховного Инки

Там одни граждане поедали других открыто и не стесняясь, получая одобрение прессы и начальства. Персоны, предназначенные к употреблению, обязаны были носить на одежке знак "М" — «мясо». Просторечно их называли «ходячими бифштексами». В назначенный час их усыпляли и уносили в мясной магазин, где сразу выстраивалась очередь. Туда же приезжали фармацевты, добывающие полезные вещества из человеческих организмов, и хирурги, подыскивающие органы для трансплантации. Ясно, что люди с буквой "М" старались дома не проживать, поэтому их отлавливали по подвалам и чердакам с помощью охотников-любителей и пионерских дружин.

Попасть в категорию «мясо» мог любой, кто отлынивает от порученной работы, не видит в ней толка или же плохо сотрудничает с товарищами.

На Красной и Дворцовой площадях происходили массовые заклания, присутствующие массы народа («бодрствующие») в активном трансе помогали энергии сдвига покинуть свежие жертвы и слиться в единый поток. Единый поток под управлением Высших Сил и контролем «бодрствующих» устанавливал гармонию в природе, уравнивая количество сознания в камнях, растениях, животных и людях.

Созданные из металла и лазерных лучей изваяния-изображения Высших Разумных Сил украшали центры городов.

На окраинах и в старых городских кварталах строились храмы, которые назывались «медитационными центрами». Там все граждане регулярно, два раза в будний день и три раза в выходной, слышали голоса и видели образы Высших Сил, которые вдохновляли на труд и на подвиг.

Высшие Разумные приходили к каждому, кто умел правильно дышать и раскрывать энергетические центры, расположенные на осевом психоканале тела.

Высшие Разумные, духи стихий и устоев, нисходили к народу и спонтанно, при помощи телевидения и радио. Электронные средства информации постоянно крутили психоделическую музыку, отключавшую малополезные и вредные участки мозга. То есть, зоны коры, что ведают критикой, сомнениями и рекурсивным мышлением, и которые годятся лишь для обдумывания мелких делишек, но не для приобщения к Генеральной Линии Жизни.

Между нашим клином и передней цепью гвардии уаранку не осталось пустого пространства и уже пошла крутая рубка. С огорчением я заметил, что другая наша колонна, потихоньку сдает, отползает назад, едва сдерживая натиск оправившихся инков. Да и мы бы охотно двинулись в ту же сторону, кабы не Кукин. Он методично пер вперед, работая топором, словно не замечал крутых вражеских доспехов и этих злых клинков, как будто в нем жила сила, защищавшая судьбу всей нашей метрополии.

Это меня вдохновило настолько, что с оси моего позвоночника сорвались быстрые вихри, облетели поле боя и, став серебристыми нитями, сплели сфероид, иначе говоря, пузырь.

В нем и отразилась вся интересующая меня местность.

Фигуры и вещи, находящиеся поблизости, представали большими и и словно размазанными, пребывающие вдали — сплющенными и тощими. Но что удивительно, события, уже происшедшие, тоже отражались в пузыре. Я вновь видел наше войско, перебирающееся через скальную гряду и располагающееся в боевые порядки перед началом атаки. Все это изображалось на противоположной стороне магического пузыря, где таким образом представало прошлое.

Поддавалась теперь наблюдению траектория каждого тела во времени, то есть линия его судьбы. Роковые линии не только пробегали из прошлого в будущее. На противоположной стороне пузыря я начинал различать смутное будущее — наши клинья, отсеченные и рассыпающиеся под ударами с разных сторон, порубленные тела моих и кузьминских бойцов, потом неудержимые фронтальные и фланговые удары инков по нашим силы, оставшимся в резерве.

Я понял, что опять владыки инков заставляют нас работать на свою победу, захватывая наши души, выжимая из нас энергию сдвига и превращая ее в свое могущество.

Для начала возникло первое соображение — тактическое. Чтобы предотвратить окружение и уничтожение, надо оба наших клина неторопливо развернуть на девяносто градусов и соединить. Довольный противник соответственно станет молотить нам в центр фаланги. Тут наши фланги крутанутся градусов еще на девяносто, навстречу друг другу, и основные силы врага окажутся в «мешке». Надеюсь, что неприятель окажется покладистым.

Эх, если бы я оставил на скальной гряде какие-то силы и они бы нанесли отвлекающий удар, вот тогда случилась бы паника в стане сдрейфившего врага.

Пузырь отозвался на мои мысли и, покрутившись, наглядно показал мне свою обратную сторону. Я снова увидел наш военный совет перед началом перехода через скалы. И не только видел, но снова участвовал в нем: