Вероника Батхен - Крутится-вертится шар голубой

— Тима, ты кушал?

Мама пришла! И за окнами совсем темно — наступил вечер.

— Маа, иди сюда посмотри!

— Нравится? По лицу вижу, что да. Придумал, как назовешь планету? — улыбнулась довольная мама. От нее пахло духами и еще чем-то сладким.

— А это нужно?

— Думаю, да. У всех игрушек есть имена.

— Тогда… я назову ее Вьюга, можно? Смотри, там внутри снег идет!

— Согласна, мой хороший, — замечательная игрушка. Но ты устал и глаза опять красные. Смотри, не засиживайся, и давай все-таки поедим.

— Маа, снег настоящий!

— Конечно, настоящий. Тебе рыбу или котлету?

Тим вывернулся из-под маминой ладони — я взрослый! — и побежал на кухню. С мамой ему повезло, но каких-то вещей она, как и все девчонки, не понимала.

На следующий день мальчик впервые кормил планету. Пестрые соли растворялись тонкими ленточками, парили, медленно опускаясь. Из воды тут же захотелось устроить дождь. Тим тронул кнопочку, и потоки ливня смыли раскрашенный снег. «Жаль, что в Москве так нельзя: нажал на сенсор — и солнце, лужи, гулять без шапки, а потом июнь и каникулы. Пусть хоть на Вьюге начнется весна».

Тим выставил температуру +20, приблизил изображение и стал разглядывать мокрые камни долины. Они высыхали на глазах, исходя белесым парком, рассеянный свет играл на булыжниках и валунах, отблескивал на разноцветных полосках глины. Кое-где по земле расползались зеленые пятна солей. Не хватало лишь бабочек и цветов. Но в планет-боксах встроенной жизни не было и, к сожалению, быть не могло.

Планшет валялся под рукой, но Тим сел рисовать планету карандашами на настоящей бумаге. Он представил себе и сказочных зверей, и птиц, и рыбок, и огромные деревья с пышными кронами. А вдруг на Вьюге у всех кустов белые листья или у лошадей восемь ног? Альбом закончился раньше, чем иссякла фантазия. Фед нашел потом рисунки и смеялся над ними, а папа, наоборот, похвалил.

На следующее утро выпал январский снег, густой, мягкий. Повеселевший папа тут же потребовал «Айда на дачу!» — и вся семья улетела за город. Два дня они катались на лыжах, лепили снеговика, сбивали с крыши сосульки. Откуда-то взялась мохнатая собачонка — живая, не пет, мама кормила ее и даже смогла погладить. И Федька на свежем воздухе вдали от противных дружков вел себя по-хорошему, помогал маме и не спорил с отцом. Тим даже обрадовался, что у него есть старший брат.

По вечерам все вместе сидели у маленького камина, грели руки, смотрели в огонь. Мама пела под караоке, отец рассказывал космофлотские байки. Они начинались одинаково: «заходит второй пилот в бар», но и взрослые и дети смеялись от души. Потом все расходились по комнатам — на даче у Тима была отдельная детская. От стен вкусно пахло сосной, от постельного белья свежестью, и сны на старой кровати всегда снились волшебные. Счастливый Тим снова сажал корабль на каменистое плато Вьюги и в компании верного пета отправлялся в неизведанные земли.

С боксом за время отсутствия мальчика ничего не случилось. Тим немного переживал за него, но куб светился так же ярко и показатели не изменились — кроме размеров. «При должном внимании и уходе ваш питомец может вырасти до одного метра», — писали в инструкции. Когда Вьюга станет большой, бокс разрешат держать на полу или увезут на дачу? Дома лучше — за волнами, песком и снегом можно наблюдать без конца.

Что бы еще попробовать? Ветер! Страшная буря, совсем как в рекламном ролике, поднимала огромные массы воды, срывала белые шапки с гор, по долинам гуляли смерчи. Казалось, плексиглас выгибается от напряжения и на стеклах вот-вот появятся пенные брызги. «Я король ветра!» — тихонько произнес Тим и засмеялся от счастья. Снизу что-то сердито буркнул Фед, но мальчик не обратил на брата внимания.

Составить карту планеты оказалось не так легко — он четырежды рвал рисунки и дважды стирал на планшете файлы. Наконец замедлил скорость до минимума, сфотографировал — и дело пошло. На Вьюге нашлось место океану Мороженого и морю Кваса, Драконьим горам и горам Зубастиков, пляжу Камушки и реке Буль. Два больших континента стали Мамерикой и Папландией, неприглядный скалистый остров — Землей Федькина, голубая долина — долиной Бабушки, а огромная гора, не снимающая снежной шапки, — пиком Тимура Завоевателя. Не все названия прижились, половина забылась сразу, но давать имена оказалось здорово — словно ты мореплаватель или космонавт, первопроходец на новых землях.

Каникулы кончились незаметно. В школьном аэробусе наперебой хвастали, кому что подарили — пета-тигренка, мультифон, интерактивную книжку. Толстому парню из параллельного класса родители вручили билет в настоящий Луна-парк. Представляете, какой там батут? А американские горки? Тим не выдержал: