Анатолий Галкин - Искатель. 2014. Выпуск №1

После чего 56 живописных работ и 244 графических листа поступили в Русский музей. Казалось, что отныне бесценному собранию ничто не угрожает. Однако тогдашний директор Русского музея Лариса Новожилова распорядилась оставить филоновскую графику на временном хранении.

Почти три года никто из ученых и экспертов к коллекции не допускался. Делалось это под предлогом, что директор сама пишет научную работу по Филонову и хочет оставить за собой эксклюзивные права на публикацию.

Шли годы. То, что не нашло признания на Родине, начало вызывать неслыханный интерес за ее пределами. На Западе развернулась подлинная погоня за русским авангардом, ярчайшим представителем которого был Павел Филонов.

Выставка «Москва — Париж», состоявшаяся в Государственном музее изобразительных искусств имени А. С. Пушкина в 1981 году, на пике перестройки, обострила интерес к русскому авангарду.

Незадолго до этого в Центре имени Жоржа Помпиду искали возможности пополнить свою коллекцию произведениями Павла Филонова. Эта миссия была поручена сотруднику Центра Станисласу Задоре.

Задора несколько раз побывал в Ленинграде, познакомился с Глебовой и заместителем директора Русского музея Губаревым. Тогда же он попытался купить несколько рисунков, но получил решительный отказ.

Все же ему удалось вступить в доверительные отношения с Губаревым, мечтавшим перебраться на постоянное жительство во Францию. Задора обещал обеспечить его видом на жительство и деньгами, но взамен просил достать работы Филонова.

Губарев был единственным из сотрудников музея, кто имел свободный доступ к наследию Филонова. С его помощью Задора проник в закрытое филоновское собрание и отобрал восемь приглянувшихся работ.

Вскоре, заменив в музее оригиналы на копии, Губарев вылетел в служебную командировку в Париж, там же оказались и подлинные рисунки. Оставалось их легализовать. Сделали они это через галерею Лаврова, где рисунки были приобретены сотрудниками Центра имени Жоржа Помпиду за смешную сумму в 62 500 франков.

По самым скромным оценкам, эти рисунки могли быть проданы на аукционе не менее чем за 250 тысяч долларов.

Публикация в журнале в 1983 году была попыткой закрепить право собственности Центра имени Жоржа Помпиду на украденные рисунки.

Уголовное дело по факту хищения рисунков Павла Филонова было возбуждено только в 1990 году.

Вскоре и у сотрудников Центра имени Жоржа Помпиду появились сомнения в подлинности находящихся у них рисунков Филонова. В целях проверки, в октябре 1993 года, рисунки были привезены в Санкт-Петербург под видом дипломатического груза. В Русском музее эксперты тщательно осмотрели произведения и подтвердили их подлинность. После этого рисунки опять возвратились в Париж.

Никто не решился задержать произведения искусства, принадлежащие Русскому музею, хотя к этому времени уже действовал закон о вывозе и ввозе культурных ценностей.

Стоит упомянуть одну скандальную историю времен «перестройки и гласности». Связана она с вывозом из Франции обширного наследия Натальи Гончаровой и Михаила Ларионова, которое было передано в дар Третьяковской галерее второй женой художника Ларионовой-Томилиной.

Ярчайшие представители русского авангарда Гончарова и Ларионов оказались за границей еще до революции. По французским законам, в Россию можно было вывезти не более тридцати процентов подаренных картин.

Не желая платить налог, деятели советского Министерства культуры вывезли всю завещанную коллекцию под видом дипломатического груза.

Разразился скандал. Проблему пришлось решать в судебной инстанции, что повлекло большие издержки. Но тогда французы пошли навстречу, оставив лишь несколько работ в Центре искусства и культуры имени Жоржа Помпиду.

Теперь французская сторона оказалась в подобной ситуации.

Однако этим фактом заинтересовалась федеральная служба безопасности, и дело о хищении и контрабанде рисунков Филонова было возобновлено.

На основании международного следственного поручения французские полицейские допросили участников тех событий и получили показания, подтверждавшие версию о том, что кража рисунков была хорошо спланированной акцией.

Протоколы были переданы в Россию, но реальных результатов расследование не принесло. До суда дело не дошло, преступников не наказали. Губарев так и не получил французского гражданства. После неудачной аферы с рисунками Филонова он внезапно скончался.