Павел Комарницкий - Всего один шаг

— Ой, не могу! — стонет Ирочка, привалившись ко мне.

— Рома, ты хотел поговорить? — отдышавшись, произносит Уэф. — Мауна, ты поговори пока с дочерьми, я дам канал на ту комнату.

— Охотно. Секретничайте на здоровье.

— …Ты не думай, что всё так просто. Да, «зелёным» недоступна телепатия, и технически мы их превосходим. Зато у «зелёных» свои сильные стороны — например, использование биороботов в качестве переходного звена почти исключает выход на резидента по цепочке. Плюс использование людей «втёмную», плюс неразборчивость в средствах. Но самое главное, Рома — это то, что люди им помогают сами.

— Так и нам тоже сами…

— Совсем не так, Рома. Вся структура власти на Земле благоприятствует «зелёным». Они могут продвигать в правящие структуры своих агентов влияния, потому как принципы у вас в основе те же, что и у них — властолюбие, беспринципность, жестокость и неразборчивость в средствах открывают дорогу наверх. Недаром среди людей ходят поговорки типа: «политика — грязный бизнес».

— Так и нам надо продвигать своих…

Папа Уэф тяжко вздыхает, и я улавливаю его огорчение — ну когда уже зятёк прекратит изображать деревенского дурня?

— Ты любишь мыслить аналогиями, я знаю. Ну что же, попробуем так. Вот есть тайга, в ней растут лиственницы. А мы пытаемся развести пальмы. Вопрос — удастся ли этот замысел?

— Разумеется, нет.

— Разумеется, нет. Потому что пальмы эти вымерзнут в первую же не то что зиму — осень. Для того, чтобы в тайге росли пальмы, надо изменить климат. Чтобы не было морозов, чтобы не было зимы. И тогда пальмы сами вытеснят лиственницы, потому что климат будет благоприятствовать пальмам, а не лиственницам. Так доступно?

— Вполне.

Да, конечно, в логике папе Уэфу не откажешь. Климат сменить — чего проще? Подкачать углекислого газа в атмосферу, повесить над полюсами негасимые искусственные солнышки… И вот уже в Гренландии и Антарктиде цветут орхидеи и вызревают бананы.

— Ну, поговорили? — в поле зрения появляется мама Маша. — Заканчиваем, Уэф.

Одновременно из соседней комнаты появляются Ирочка и Иуна.

— Ладно, Рома. Ты хоть что-то понял?

— Я понял, папа Уэф.

— Ну, всем до свидания!

Экран гаснет.

— Я тоже полечу, а то мой муж сейчас дома будет, — Иуна поправляет удобную перевязь на груди, в которой покоится маленькая Фииа. — До свидания, родственник!

— Давай-давай! — машу я рукой.

— Рома, ты ужинать будешь? — спрашивает меня жена.

— А? Нет, не хочу, — отмахиваюсь я.

— Очень удачно, — В глазах Ирочки пляшет смех. — Голодный ночной вампуар должен быть злее, так?

Тихо, как тихо в доме…

«Ты чего не спишь?»

«Не могу. Ты отдохни, правда. Мне нужно побыть одному. Мне нужно понять»

Ирочка смотрит на меня пристально, внимательно. Нет, она и не думает обижаться.

«Хорошо, Рома. Я даже не буду подслушивать твои мысли, если тебе так нужно»

Я благодарно улыбаюсь ей. Встаю с дивана, ухожу в другую комнату. Я не привык думать, вот что. Как там сказала Ирочка: «…балбесам самоанализ обычно несвойствен. Их метод — решительные и непредсказуемые действия». Святая правда.

Вид на ночные джунгли с высоты успокаивает. Я сажусь перед входным проёмом, дыша глубоко и медленно. И перед глазами встаёт виденная скульптура.

Я усмехаюсь невесело. «Опалённые злом»… Да, это правда. Человек ли, ангел, государство или целая цивилизация лишь тогда чего-то стоят, если умеют защищаться в случае необходимости. «Добро с кулаками»… И мы эти вот кулаки.

Это настоящая война. Тихонькая такая, незаметная. Война на всех уровнях — от волосатого типчика со шнурком-удавкой до звездолётов включительно. Я глубоко уважаю папу Уэфа… но где он не прав?

Удар-уход, блок-удар, блок-уход… Мы сражаемся с «зелёными» их методами, по их правилам. А правильно ли это? Тот, кто играет по чужим правилам, вряд ли выиграет. Свести партию вничью — да, возможно. Но чтобы выиграть, надо навязать противнику СВОЮ игру.

«Две тысячи лет война… Война без особых причин…» — откуда-то из глубины моей прежней, человеческой памяти всплывают эти слова из песни одного человеческого поэта. Да, вот тут права моя Ирочка — и люди порой способны на гениальные прозрения.

В памяти вдруг всплывает: тёмно-фиолетовые глаза папы Уэфа, огромные и донельзя измученные.

«— …Я должен сам, понимаешь?

— Нет, Рома, это ты не понимаешь. ЭТО ОН ДОЛЖЕН САМ…»

Я вскакиваю, размашисто хожу, от избытка чувств слегка встряхивая крыльями и потирая руки. Вот. Вот оно. «Зелёные очень хорошо умеют убивать. Если точнее — это единственное, что они по-настоящему умеют» — всплывают в памяти слова Ирочки. Ангелам же это несвойственно.