Павел Комарницкий - Всего один шаг

— Да вы и сами ребята не промах… — смеётся шеф, розовый от смущения. — За тридцать пять секунд разорить такое логово!

— Так наш девиз такой: «клиенту больно не будет» — разводит руками Рат, и снова все хохочут.

— Позвольте мне, — встаёт молодая женщина, украшенная широким искристым колье. — Когда мы имели такую возможность, разгромить эскадру? Ведь пять кораблей! Если мне не изменяет память, только однажды была проведена подобная операция — когда сэнсэи уничтожили четыре корабля, рвавшиеся к нашему Раю. Ты герой, чего там. Живи долго, и твои ребята тоже.

«Это командир звездолёта, Рома» — улавливаю я. — «Командирами звездолётов чаще ставят женщин, потому что их мышление гибче, а интуиция выше. Для звездолётчиков это важно»

— Позвольте и мне сказать, — встаёт пожилой ангел. — Если бы не эти ребята, нам, миссионерам, давно пришлось бы покинуть Землю. И ещё неизвестно, все ли ушли бы живыми. А нынче вообще… Раскрытие и уничтожение сразу нескольких наших баз разом зачеркнуло бы всякую надежду. Ты герой, Биан, и от лица всех миссионеров хочу сказать тебе и твоим ангелам большое спасибо. Живите долго.

— Кто ещё? Все? Тогда скажу я, — координатор службы вновь поворачивается к Биану. — Ты герой, Биан. Ты и раньше был не промах, но такой победы мы ещё не знали. Прошу! — координатор делает жест рукой.

…Аина, наша Аина, плывёт лебедью, иначе не скажешь. И когда она успела нацепить на себя все эти украшения? Радужно отсверкивающее колье на шее, переливающиеся огоньками браслеты на ногах и руках… Но ярче всего сияют глаза. В руках Аина держит нечто, весьма напоминающее корону «мисс Вселенная».

— Возложи эту диадему на чело героя, Аина, ибо это ему будет приятнее, нежели если это сделаю я или кто-то другой! — улыбается наш координатор. — И пусть когда-нибудь, лет через триста, эта диадема напомнит тебе о былых славных делах, Биан. Живи долго!

Аина медленно подходит к Биану, надевает ему на голову венец. Вот теперь наш шеф точно похож на «мисс Очарование» — весь розовый, глаза блестят, белоснежная улыбка… Я уже давно привык смотреть на ангелов ангельским взглядом, и вижу в Биане взрослого мужчину, но на человечий взгляд он сейчас просто чудо, глаз не оторвать.

— Ну, а поцеловать-то тебя можно? — спрашивает Аина. — Или героя уже нельзя вот так просто?

— А если я скажу «нельзя», ты поверишь?

Вместо ответа Аина целует начальника, бережно и нежно. Да, похоже, тот самый поцелуй, как будто пёрышком…

— Живи долго, Биан. Я рада служить под твоим началом. Вот только очень уж часто ты меня увольняешь.

Хохот, обвальный хохот. Ну а чего ещё ждать от нашей Аины?

— На этом официальную часть церемонии объявляю закрытой! — сообщает во всеуслышание координатор службы безопасности. — А гулянье в честь героя открытым!

«А вот и моё семейство!»

Я уже видел жену и старшую дочку шефа, теперь же вижу и сына. Парнишка четырнадцати лет, ещё не достигший взрослого роста, тоненький и стройный донельзя. А вот жена и дочка дамы весьма эффектные, тем более что сегодня на них полно бижутерии.

«Скажу тебе честно, Рома — они мне и самому нравятся» — глаза начальника излучают смех.

— Здравствуй, Рома, — представляется жена Биана. — Меня зовут Летящая вдоль реки, если коротко — Чью, и ты можешь звать меня именно так. Это вот Иого, назван в честь прадеда. А это Победившая бурю, если коротко — Ди. Вроде как тёзка твоя.

Девушка смотрит на меня открыто и ясно. Да, такая, пожалуй, победит не только бурю… Пожалуй, эта девушка могла бы потягаться с нашей Иуной, Ирочкиной сестрой, в роскошно-вызывающей красоте.

— Спасибо, — смеётся моя тёзка, уловив.

— Вот не могу никак сбыть замуж, — Биан легонько шлёпает дочку крылом. — С такой диаграммой никто не подходит!

— Да ладно, папа… — сердится девушка.

— И вдоль реки летать приходится преимущественно мне. Если бы не телепатия, из моих дам вышли бы превосходные интриганки, — смеётся Биан.

«Рома, тихонько отошли. Ты нужен» — улавливаю я обращённую ко мне мысль. Привычка выполнять безмолвные команды, вероятно, въелась у меня в генную память, и я скрупулёзно исполняю — незаметно отхожу в сторону, проскальзываю в комнату — боковушку, где меня уже поджидают Уин и Иол.

— Берись, Рома!

Я таращусь на предмет, стопроцентно напоминающий постамент для памятника. Сходство усиливает врезанная в полированный гранит золотая надпись: «Великому и Мудрому Биану от благодарных потомков»