Кир Булычев - Операция «Гадюка»

— Я тоже думаю, что рискованное решение, — сказал Марков.

— Вы, наверное, не совсем понимаете, — сказала Александра. — Мы живем в маленьком городе. Наш город поделен на сферы влияния. Бандиты, с которыми дрался Юра, нам не подчиняются. Если мы его оставим одного, без прикрытия, — его сегодня же ночью зарежут.

— Так круто? — спросил Рустем и засмеялся своим мыслям. Потом добавил: — Надо вас прорежать. Знаете, бывает лес слишком густой, деревья друг дружке мешают, душат друг друга вопреки законам товарища Лысенко. Их тогда прорежают, чтобы росли свободно. Поняли?

Интересно, он помнит о Лысенко. Впрочем, ему на вид лет под пятьдесят. Он вполне мог застать отголоски той биологической борьбы в школе. А впрочем, что я о нем знаю?

— Вы считаете, что я должен его выгнать? — Голос Порейки дрогнул. Он был из тех вождей, которые очень решительны на словах, но когда доходит до дела, у них начинается геморрой.

— Нет, — улыбнулся Рустем. — Зачем? Нам такой человек нужен. Драчливый, смелый, с опытом. Пускай поживет еще немного. Вместе с другими борцами.

Этой фразы я не понял.

— Меня тянет в сон. Простите, у меня строгий режим, — сказал генерал. — Но требуется до наступления моего сна обсудить все важные детали.

Он посмотрел на Александру.

Черт возьми! Я готов был выругаться.

— А мне домой пора, — сказала Александра, — я с вами тут заболталась. А то хозяйка беспокоится.

— Вот и отлично, — сказал Рустем и, не поднимаясь, протянул ей руку. — Рад был познакомиться. Надеюсь, встреча не последняя. Вы там будете?

— Собираюсь, если Дмитрий Трофимович возьмет.

— Тебя Юра подвезет, — сказал Порейко.

— Я сама дойду, — улыбнулась Александра. — Кто меня тронет?

— Не уверен, не уверен, — возразил Порейко. — К тому же мы еще полчасика здесь поговорим. Он успеет тебя проводить. Но ребят не трогай. Ребята пускай здесь остаются.

Александра чуть поклонилась генералу.

— С богом, девочка, с богом, — сказал генерал.

Александра пошла к двери. Она еще не успела уйти, как Рустем заговорил вновь, застав меня в движении, — я как раз пытался высвободиться из ветвей, которые меня столь надежно укрывали.

— Вы начали говорить об Аркадии Полухине. Это бывший кандидат. Он хромает?

— Полиомиелит, — сказал Порейко.

— Он нам много крови попортил.

— И еще попортит, — сказал Рустем.

Но я не мог здесь оставаться. Александра поднимет крик… Я взлетел над деревом и, сиганув через крышу, опустился у самого входа в магазин. Магазин был закрыт, но на ступеньках у него нежил недопитую бутылку местный бомж. Рядом с ним я и опустился.

— Привет, — сказал он, — ангел божий. Не желаешь ли просветить?

— Не желаю, — ответил я грубее, чем разговаривают с бомжами ангелы.

И побежал к машине.

Я подошел к ней в тот момент, когда из дверей гостиницы вышла Александра. На всякий случай за ней следовал Одноглазый Джо, но когда он увидел меня стоявшим у машины, то успокоился и начальственным тоном приказал:

— Отвезешь Александру и сразу обратно. Не задерживаться. В любую минуту можешь понадобиться шефу.

— Это так? — спросил я Александру, показывая, что ставлю ее ступенькой выше Одноглазого Джо. Александра поняла, негромко зажурчала горловым смехом и сказала:

— Он не посмел бы соврать.

Джо надулся, но проглотил обиду. Александру они все побаивались, фаворитка всегда опаснее самого шефа.

— Соскучился? — спросила Александра, садясь рядом со мной.

— Нет, время пробежало, как одно мгновение, — ответил я цитатой из дамского романа.

Она жила далеко от центра. В отличие от соседних домов забор в ее доме был невысок. В окнах горел свет. Когда машина затормозила, занавеска на открытом окошке откинулась, высунулась женская голова, всматриваясь в сумрак, загустевший, как черносмородиновый компот.

Александра шлепнула меня ладошкой по руке, лежавшей на руле, и сказала:

— Спасибо, Юрик. Проводи меня до калитки, мало ли кто здесь может притаиться.

Притаиться там никто не мог, но я не стал спорить с женщиной, которая ходит сама по себе.

Мы вышли из машины.

Она заговорила тихо, глядя на свой палисадник в сторону от машины:

— Я знаю, они «жучок» в машине ставили. Трофимыч сам провоцирует тех, кто с ним поехал, на всякие разговоры, а потом слушает. Он коллекционер подлостей, понимаешь?

Я кивнул.

Она перешла на шепот:

— Они тебе не верят, Юрик. Они думают, что ты легавый, так что береги каждый свой шаг, оглядывайся.