Кир Булычев - Операция «Гадюка»

— Ни-ни! — возразил Рустем. Перед ним стояли в ряд несколько банок с пивом «Хейникен», он открывал их по очереди, слизывал пену и потом высасывал банку до дна. — Никакой самодеятельности. Мы мобилизуем наших людей, спецконтингент. Мне надоели объяснения. К тому же, по некоторым сведениям, к нашей деятельности проявляет интерес департамент Мясоедова.

— Это в МВД? — спросил Порейко. Теперь к окну подошла Александра.

— Ты куда? — спросил Порейко.

— Душно у вас, накурено, — сказала она.

Нас разделяла пропасть в десять метров; если бы она смотрела прямо на меня, наверняка бы углядела в листве.

Я замер, превратившись в сук. Сук был не очень убедителен, но она меня не заметила.

— В МВД, — сказал Марков и почесал убегающий подбородок, — но у нас к ним хода пока нет. Пока.

— Как же так, с вашими-то деньгами, с вашим влиянием?

— Я тоже удивлен, — сказал генерал. Он пил кефир, расплывшись на стуле, видно, спине привычней было опираться на прямую твердую доску.

— Это дело времени. Департамент невелик — одно слово, что департамент. Но они решили, что чем меньше людей, тем меньше утечки. Купим. Обязательно купим.

Я подумал, что разговор идет о департаменте полковника Миши. Мне хотелось, чтобы существовал департамент, куда еще никто не смог залезть, купить, развратить и уничтожить.

— Это опасно, — сказал генерал. — Поймите, что я обладаю высокой репутацией. Если что-то просочится в продажную прессу, моей репутации будет нанесен непоправимый ущерб.

— Непоправимых ущербов не бывает, — Рустем открыл еще одну банку пива, — все забывается. На этот счет есть поговорка, но я ее забыл. — Он говорил без акцента, но жестко произносил согласные.

Он сыто засмеялся, словно забыл поговорку нарочно, чтобы подшутить над собеседниками.

— Так, и что же? — спросил Порейко. — Что им известно?

— Им известны предыдущие мобилизации, — сказал Рустем. — Они уже вычисляют, что произошло, и даже, мне сообщили, просили прикрытия для того, чтобы послать агентуру в пункты, где могут произойти новые казусы.

— К нам тоже? — Александра отвернулась от окна и кинула вопрос в густую полутьму комнаты. Им бы свет зажечь. И, как бы услышав мою мысль, генерал произнес:

— Совсем ничего не видно, я этого не выношу. Даже в блиндаже у меня всегда было освещение проведено. Я помню, сидели мы в Грозном под вокзалом, и я говорю ребятам: «А ну-ка сделайте мне свет!» Сделали, черти полосатые!

Генерал врал. Не был он в Грозном под вокзалом, потому что и в прошлом, и в позапрошлом году ему было все те же восемьдесят лет. Такой генерал годен только для митингов.

— Значит, к нам прислали агента? — спросила Александра.

— Вот именно это и я хотел спросить, — произнес Порейко.

Александра зажгла торшер. Его уютный свет как бы сплотил людей, словно на полотне Рембрандта, — остальной мир перестал существовать, растворившись в теплой темноте.

— Не исключено, — сказал толстый. — Мясоедов отличается методичностью.

— А если у нас возникли подозрения? Даже без ваших предупреждений. Что нам делать? — спросил Порейко.

— В двух словах попрошу изложить суть дела, — приказал генерал.

— Недавно у нас в городе появился человек лет двадцати пяти. По биографии и документам — ветеран. Но что меня смутило с самого начала — он остановился в доме у некоего Аркадия Полухина, личности подозрительной и, по нашим сведениям, тайного сотрудника органов.

— Какие основания? — спросил Марков. — Я спрашиваю, чтобы призвать вас к осторожности. Наши товарищи в других местах часто ударяются в подозрительность. А излишняя подозрительность так же опасна, как излишняя доверчивость. Мы можем оттолкнуть, а то и погубить хорошего, преданного идее человека. И главное — привлечь к себе внимание органов. Учтите, не все у нас еще куплено, не все еще нам подвластно. Мы стремимся к этому и в центре, и на местах. Но работа нелегкая, ох нелегкая.

Марков подвигал козырьком и с тоской посмотрел, как уменьшается ряд пивных банок. Перед ним оставалось три или четыре.

Александра перехватила взгляд и, улыбнувшись, сказала:

— Мы можем нашего человека послать. Он всегда киоск откроет.

— Киоск не надо! — предупредил Порейко. — Киоски контролируются враждебной нам группой.

— И вы допускаете?.. — удивился генерал. Он постучал донышком кефирного пакета о столик, стук получился авторитетным и даже строгим.

— У каждого свои проблемы, — сказала Александра. — Вы не можете навести порядок в Москве, а мы не можем разобраться со всеми противниками в маленьком Меховске. Чувствуете сходство ситуации?