Роберт Сойер - Неандертальский параллакс

И эти вот полпроцента отвечали за все различия. Если Понтер был типичным представителем своего вида, то объём черепа у неандертальцев, вероятно, немного превышал человеческий. Он был более мускулист, чем практически любой, кого Мэри когда-либо видела: рука у него толще, чем у большинства людей бедро. Плюс, его глаза были невероятного золотисто-коричневого цвета. Интересно, у них у всех такие, или цвет глаз варьируется так же, как у людей?

Он также был довольно волосат, но это не так уж бросалось в глаза из-за светлого цвета волос. Его предплечья и, как она полагала, спину и грудь покрывала густая поросль. Также у него была борода, а на голове волосы разделялись ровно посередине и спадали по бокам.

И тут её осенило: она уже видела подобное устройство волос на голове. У бонобо, тех подвижных обезьян, которых иногда называют карликовыми шимпанзе, волосы на голове росли именно таким манером. Удивительно. Интересно, это природная особенность его вида, или просто избранный им стиль причёски?

Понтер снова что-то сказал на своём языке, глухим голосом, словно сам себе, но имплант перевёл его слова.

— Мой народ больше нет.

— Да. Мне очень жаль, — сочувственно сказала Мэри.

С губ Понтера опять сорвались звуки его языка, и его компаньон произнёс:

— Я… нет больше. Я… все. — Он покачал головой и сказал что-то ещё. Компаньон переключился на женский голос, говоря от своего имени. — Не хватает слов перевести что Понтер говорит. — Вместо «и» в её речи по-прежнему звучало что-то среднее между «е» и «ы».

Мери печально кивнула.

— Вы ищете слово «одинок», — подсказала она.

Доосларм бадасларм Адекора Халда проводился в здании Серого Совета, на периферии Центра. Мужчины могли туда попасть, не углубляясь в женскую территорию; женщины технически находились там на своей земле. Адекор не мог сказать, как проведение предварительного слушание во время Последних Пяти влияет на его шансы, но поколение арбитра, женщины по имени Комел Сард, он на глаз определил как 142-е, так что менопаузу она уже наверняка давно миновала.

Слово имела Даклар Болбай, обвинитель Адекора. Вентиляторы гнали воздух от северной стены помещения к южной, у которой сидела арбитр Сард, следя за разворачивающимся перед ней действием с бесстрастным выражением на изрезанном морщинами лице. Вентиляторы служили двоякой цели: они несли к ней феромоны обвиняемого, которые иной раз говорили красноречивее слов, и не давали обвиняемому или обвинителю, расположившимся у северной стены, учуять её собственные феромоны и таком образом определить, какие аргументы производят на неё большее впечатление.

Адекор много раз виделся с Класт и поддерживал с ней хорошие отношения — в конце концов, это была партнёрша Понтера. Но в Болбай, партнёрше Класт, похоже, не было ни грамма её теплоты и доброго нрава.

Болбай была одета в тёмно-оранжевые штаны и тёмно-оранжевую блузку; оранжевый всегда был цветом обвинения. Адекор, в свою очередь, был одет в синее, цвет обвиняемого. Сотни зрителей, примерно поровну мужчин и женщин, собрались на другой половине помещения; доосларм бадасларм по делу об убийстве явно считался событием незаурядным. Жасмель Кет была здесь, и её сестра Мегамег Бек. Партнёрша Адекора Лурт присутствовала тоже; она крепко обняла его, как только пришла. Рядом с ней сидел сын Адекора Даб, того же возраста, как и малышка Мегамег.

И конечно же, присутствовали почти все салдакские эксгибиционисты; в данный момент нигде не происходило ничего интереснее этих слушаний. Несмотря на своё незавидное положение Адекор был обрадован, увидев Хавста во плоти — его трансляции он смотрел большую часть жизни. Он также узнал Луласма, любимца Понтера, и Гаулта, и Талока, и Репета, и пару других. Эксгибиционистов было легко заметить: они были обязаны носить серебристые одежды как знак общедоступности того, что транслирует их компаньон.

Адекор сидел на табурете; вокруг него было много свободного места, что позволяло Болбай во время своей речи ходить вокруг него кругами, что она и делала, демонстрируя явную склонность к театральным эффектам.

— Так скажите нам, учёный Халд, чем закончился ваш эксперимент? Удалось ли вам факторизовать ваше число?

Адекор покачал головой.

— Нет.

— То есть, подземное расположение не помогло, — сказала Болбай. — Чьей идеей было проводить эксперименты с факторизацией под землёй? — Её голос был низковат для женщины — глубокий и раскатистый.