Роберт Сойер - Неандертальский параллакс

Адекор вздохнул. Её можно было понять. Кто-то, какое-то частное лицо, должно было обвинить Адекора в убийстве; без этого разбирательство не могло начаться. Так что если он избавится от Жасмель, Мегамег и Болбай, возможно, некому будет поддержать иск против него…

— Кто-то должен спуститься вместе с нами,- сказал Адекор.

Жасмель задумалась. Она тоже, должно быть, подумала о том, что всё, что она делает сейчас, приобретает особое значение. Да, она могла попросить кого-нибудь сопровождать их — кого-нибудь из знакомых, тех, кому она доверяла без вопросов. Но этого человека также могут вызвать на разбирательство, если дело дойдёт до трибунала. «Да, арбитр, я знаю, что Жасмель говорит от имени Адекора, но даже она слишком боится его, чтобы спуститься с ним вдвоём в шахту. И можно ли её винить, после того, что он сделал с её отцом?»

В конце концов она заставила себя улыбнуться, и улыбка эта напомнила Адекору Понтера.

— Нет, — сказала она, — нет, зачем? Я просто нервничаю. — Она улыбнулась снова, более радостно. — В конце концов, сейчас ведь именно те дни месяца.

Однако когда они приблизились к входу в лифт, перед ними возник какой-то особенно массивный мужчина.

— Стойте где стоите, учёный Халд, — сказал он.

Адекор был уверен, что никогда в жизни не видел этого человека.

— Да?

— Вы намереваетесь спуститься в свою лабораторию?

— Да, намереваюсь. А вы кто такой?

— Гаскдол Дат, — ответил мужчина. — Мой вклад — принуждение.

— Принуждение? К чему?

— К соблюдению условий судебного надзора. Я не могу пустить вас под землю.

— Судебного надзора? — сказала Жасмель. — Что это такое?

— Это значит, — сказал Дат, — что передачи компаньона учёного Халда непрерывно просматриваются живым человеком в момент их получения в павильоне Архива Алиби — и так будет продолжаться до тех пор десять деци в день, двадцать девять дней в месяц, пока его невиновность не будет доказана. Если будет.

— Я не знал, что такое разрешено, — Адекор был потрясён.

— О, конечно разрешено, — сказал Дат. — В тот момент, как Даклар Болбай подала на вас жалобу, арбитр приказал поместить вас под судебный надзор.

— Почему? — спросил Адекор, пытаясь совладать с поднимающимся гневом.

— Разве Болбай не пересылала вам документ, объясняющий это? — спросил Дат. — Если нет, это её упущение. В любом случае, судебный надзор даст уверенность, что вы не попытаетесь покинуть данную юрисдикцию, сфальфицировать потенциальные улики и так далее.

— Но я не пытаюсь делать ничего такого, — сказал Адекор. — Почему вы не пускаете меня в лабораторию?

Дат посмотрел на Адекора так, словно не поверил своим ушам.

— Почему? Потому что сигналы вашего компаньона оттуда не доходят; там невозможно осуществлять надзор.

— Пустая кость, — тихо выругался Адекор.

Жасмель скрестила руки на груди.

— Я Жасмель Кет, и я…

— Я знаю, кто вы, — ответил принудитель.

— Тогда вы, должно быть, знаете, что Понтер Боддет — мой отец.

Принудитель кивнул.

— Этот человек пытается его спасти. Вы обязаны пустить его в его лабораторию.

Дат потрясённо покачал головой.

— Этого человека обвиняют в убийстве вашего отца.

— Но вполне возможно, что он никого не убивал, — ответила Жасмель. — Мой отец может быть до сих пор жив. Единственный способ это узнать — повторить их эксперимент с квантовыми вычислениями.

— Я ничего не знаю о квантовых экспериментах, — ответил Дат.

— Почему меня это не удивляет? — съязвил Адекор.

— За словом в карман не лезете, а? — Дат оглядел Адекора с головы до ног. — В любом случае, мои инструкции просты. Не давать вам покидать Салдак или спускаться в шахту. А мне позвонили из архива алиби и сказали, что вы как раз это и собираетесь делать.

— Я должен попасть туда, — сказал Адекор.

— Простите, — сказал Дат, складывая массивные руки на массивной груди. — Там вы не только выйдете из-под надзора, но и можете попытаться избавиться от ещё не найденных улик.

Жасмель в самом деле унаследовала от отца его быстроту ума.

— Однако ничто не мешает мне спуститься туда, не так ли? — сказала она. — Я не под надзором.

Дат подумал.

— Нет. Полагаю, что нет.

— Хорошо, — сказала Жасмель, поворачиваясь к Адекору. — Скажи мне, что делать, чтобы вернуть отца назад.

Адекор покачал головой.

— Это не так просто. Оборудование очень сложное, и поскольку мы всё конструировали под себя, многие штырьки даже не подписаны.