Роберт Сойер - Неандертальский параллакс

— Мы любим друг друга, — сказал Понтер, беря крошечную руку Мэри в свои массивные лапищи. — И всё же есть много людей и в моём мире, и в твоём, которые будут возражать против того, чтобы у нас был ребёнок.

Мэри невесело кивнула.

— Да, я знаю. — Она вздохнула длинно и печально. — Вот, к примеру, Рубен — чёрный.

— Я бы сказал, скорее тёмно-коричневый. — Понтер улыбнулся. — Довольно приятный оттенок, кстати.

Но Мэри не хотелось шутить.

— А Луиза Бенуа — белая. В моём мире до сих пор полно людей, которые возражают против того, чтобы чёрные мужчины имели отношения с белыми женщинами. Но они неправы, неправы, неправы. Так же, как и те, кто станет возражать против того, чтобы мы были вместе и у нас были дети. Они тоже неправы, неправы, неправы.

— Конечно, я согласен с тобой, только…

— Только что? Ничто не будет лучшим символом синергии между нашими мирами и нашей любви друг к другу, чем наш общий ребёнок.

Понтер заглянул Мэри в глаза; его золотистые радужки возбуждённо подрагивали.

— Ты права, любовь моя. Совершенно права.

Каждую неделю Джок Кригер делал обзор публикаций, посвящённых неандертальцам, как напечатанных в ста сорока журналах, на которые была подписана «Синерджи», так и собранных и обработанных различными компаниями-агрегаторами печатных, теле- и радионовостей. В текущей груде материала оказались: препринт интервью с Лонвесом Тробом для «Популярной механики»; серия из пяти статей в «Сан-Франциско Кроникл» о том, как повлияют неандертальские технологии на фирмы Кремниевой долины; появление бегуна Жалска Лаплана в передаче «Мир спорта» на канале «Эй-Би-Си»; редакционная статья в «Миннеаполис Стар Трибьюн», в которой говорилось, что Тукана Прат должна получить Нобелевскую премию мира за то, что она нашла способ предотвратить разрыв контакта между двумя мирами; спецвыпуск CNN, в котором Карл Вентнер беседует с Борлом Кадасом, главой неандертальского аналога Проекта «Геном человека»; документальный фильм «Эн-Эйч-Кей» о фактах и вымысле о неандертальцах; новый релиз фильма «Борьба за огонь» с аудиокомментариями неандертальского палеоантрополога; новое исследование Министерства обороны о проблемах безопасности в связи с межмировыми порталами.

Луиза Бенуа также спустилась в бывшую гостиную старого особняка, служившего теперь штаб-квартирой «Синерджи Груп», чтобы ознакомиться с материалами за неделю. Она читала статью в «Нью-Сайентист», которая задавалась вопросом о том, почему неандертальцы одомашнили собаку, хотя их собственное обоняние по меньшей мере ничем не уступает собачьему, из чего следует, что собаки практически ничего не добавляют к их охотничьим способностям. Она прервала чтение, когда Джок Кригер громко вздохнул.

— Что с вами? — спросила Луиза, глядя на него поверх журнала.

— Да тошнит уже от этого, — объяснил Джок, указывая на груду журналов, газетных вырезок, магнитофонных лент и видеокассет. — Надоело до смерти. «Неандертальцы — более мирный народ, чем мы». «Неандертальцы берегут природу в отличие от нас». «Неандертальцы свободны от предрассудков и суеверий». Да почему, чёрт возьми, так?

— Вы правда хотите узнать? — улыбнувшись, спросила Луиза. Она порылась в стопке журналов и выудила из неё «Маклинз». — Читали гостевую передовицу?

— Нет ещё.

— Она о том, что неандертальцы ближе к канадцам, а глексены — к американцам.

— И что же это должно означать?

— Автор говорит, что неандертальцы верят в ценности, отстаиваемые Канадой: социализм, пацифизм, защита природы, гуманизм.

— О Боже, — сказал Джок.

— Да ладно, — ответила Луиза. — Я слышала, как вы говорили Кевину, что согласны с Патом Бьюкененом, называвшим мою страну «Советским Канакистаном».

— Канадцы — тоже глексены, доктор Бенуа.

— Не все, — ответила Луиза. — Понтер — гражданин Канады.

— Не думаю, что пресса из-за этого так хорошо их принимает. Это извечный журналистский левый уклон.

— Нет, я так не думаю, — ответила Луиза, откладывая журнал. — Настоящая причина того, что неандертальцы так хороши, в том, что их мозг больше нашего. Объём неандертальского черепа на десять процентов больше, чем у нас. Нашего мозга едва хватало на то, чтобы продумать ситуацию на один ход вперёд: если мы сделаем копья получше, то убьём больше животных. Но без по-настоящему серьёзного усилия мы не способны увидеть следующий ход: если мы убьём слишком много животных, то их не останется, и мы умрём с голоду. Неандертальцы же, похоже на то, догадались об этом в самый первый день.