Сергей Абрамов - 05-Мой престол - Небо (Дилогия)

— Я не знал аксиомы наперед. Я вполне доверял твоему ощущению ситуации, понимая, что на столь длинной дистанции — двадцать лет! — не просто возможны, а даже обязательны коррекции, тем более что конечный результат всякий раз совпадал с ожидаемым. Это как в старом анекдоте про мужика, который прыгает с крыши высокого дома, остается цел и утверждает, что чудом здесь и не пахнет. Помнишь? Прыгнул первый раз и не разбился — случай. Второй — совпадение. Третий — привычка. Так и с тобой. Когда ты подростка Саула насильно превратил в Иоанна, да еще и родителям его наказал поверить в божественный смысл этого превращения, и все сошло как нельзя лучше, тут я решил: случай, Удача, повезло со встречей, молодец Мастер. А ведь и впрямь повезло: что б ты делал, не встреть юного воришку на Терапийоне?.. Но дальше косяком понеслись другие случаи, которые быстро прошли период совпадений и стали привычкой — для меня, по крайней мере, для наблюдателя со стороны. Я тогда радовался: как точно выбрал тебя!..

— Перестали радоваться?

— Отвечу позже. А тогда крепла уверенность в планируемом финале. Все твои поступки крепили ее; Ведь что сделал бы умный, точный и жесткий Лозовски в истории с Иоанном Крестителем? Не просто согласился бы с просьбой девочки Саломеи убить пленника, но и заставил бы Ирода Антипу приказать страже обезглавить его. Как же иначе? Ведь по всем канонам проходит усекновение главы Предтечи, вон и праздник такой по сей день существует… Так то Лозовски, он машина, тем и хорош был…

— Был? — переспросил Петр, насторожившись.

— К сожалению, — с искренним огорчением ответил Дэнис. — Остался в Англии шестого века. По вашей с Иешуа милости остался: каналы тайм-капсул заблокированы… Но вернемся к нашим баранам. Ты не только спас приятеля, но и блистательно разыграл спектакль с отрубленной головой на золотом блюде. Евангелистам ничего править не пришлось… Пожалуй, именно тогда я точно представил ход твоих действий по спасению Иешуа и легализации его в новой жизни…

Петр опять счел необходимым влезть в монолог.

— А с чего вы взяли, что я решусь переправить его в реальное, то есть наше, время? Ведь изначальная идея, честное слово, была другой: легализовать его в роли Павла или Савла из Тарса, будущего Апостола. Очень здравая — до сих пор так считаю! — идея. Павел по большей части миссионерствовал в Европе и Малой Азии, в Иудею наезжал нечасто, а наезды эти и вообще можно было свести к нулю. Я ж вам докладывал…

Дэнис мощно пыхнул сигарой — и как он не давится и не кашляет, всерьез затягиваясь этим горлодером! — пустил струю сизого дыма, засмеялся:

— Так я тебе и поверил!.. Я, Мастер, постоянно помнил ваш давний разговор с Клэр. Ты тогда спросил: что может спасти веру в Бога, которую после Христа убивали оптом и в розницу все две тыщи лет? А она тебе ответила… Кстати, что она ответила, что может спасти?

— Второе Пришествие, — глухо, как в воду, сказал Петр. Дэнис умел считать. Он, Петр, услышав тогда короткий и предельно точный ответ Клэр, отнесся к нему легко и несерьезно, потому что до финала проекта «Мессия» лежали годы и годы в первом веке. Но, видно, остались эти фатальные слова где-то глубоко-глубоко, где-то в потаенных отсеках памяти, потому что даже и не вспомнил о них ни разу — вот только сейчас, когда Дэнис повторил их! — но, когда пришла пора спасать ученика, слова эти стали собственным решением. И пусть он боялся этого решения, бежал его, но ведь зачем-то рассказывал Иешуа впереди лежащую историю Церкви Христовой, и зачем-то мотался в Службу — сгонять на кристаллы энциклопедические страницы, и рисковал, и таился от всех, и глупо верил, заставлял себя верить, что все это — просто так, для общего развития, что и грядущему Павлу-Савлу такие сведения не помешают, и даже вроде бы умер и воскрес, когда увидел пустую нишу из-под тайм-капсулы и прочел прощальное письмо Иешуа… А когда, срывая дыхалку, бежал от самой Вифании в Нижний город — что, думал найти там ученика, читающего очередной том Британики?.. Нет, конечно, хоть самому себе врать не надо, все он знал, все предвидел, сам вел события к состоявшемуся финалу, а имевшие место эмоции — только психологическая защита. От самого себя, ранимого и романтичного.

А Дэнис, выходит, знал? А Дэнис, выходит, умнее его, Масте-ра-три Петра Анохина?

Выходит, умнее. И умнее не только Мастера-три, но и начальника Службы безопасности Храма Оруэлла, который, большой и сильный, властный и всемогущий, сидит сейчас перед умным Дэнисом в унижающем — от слова «низкий» — кресле и получает добрый и ласковый урок на тему: «Я ж тебя, подлеца, предупреждал, я ж тебя, самоуверенного, насквозь видел…»