Дмитрий Колесов: Однажды в СССР. Повесть вторая: «Как верили в себя...»

— Я уже не командую, завтра спущусь к вертолетной площадке и покину расположение заставы. Пойду к себе собираться и спать. — Я говорил это спокойным негромким голосом, сдерживая бушующее внутри меня ледяное бешенство.

— Саня, ты испортишь себе всё и на всю жизнь, — сказал мне вышедший за мной заместитель командира заставы, старший лейтенант Колотилин.

Отличный офицер, отличный боксер и просто порядочный парень, закончивший пограничное училище двумя годами позже меня. Мы с ним по очереди выезжали на чемпионаты ЦС «Динамо» по боксу, где он был в призах, а я дважды становился чемпионом. Что крайне удивляло динамовских тренеров, так как я полноценно тренировался лишь на кратковременных сборах. Однако, когда они узнавали, что моим тренером был сам Агирре, то вопросы снимались сами собой. Настолько был велик авторитет Маркиза тренера в около боксерских кругах СССР и не только СССР.

— Я пошел спать, — с нажимом повторил я, — и хуже, чем Задорожному мне не будет. Или ты боишься за себя? Так учти, приказ о твоем назначении еще не подписан, только завтра прилетит наш Полкан назначать тебя исполняющим обязанности начальника заставы и я тебе официально ее сдам.

— Не смеши ежа голой жопой, Саня. Дальше Кушки не сошлют, а там курорт, по сравнению с нашим Гнездом.

Спать я, конечно, не пошел, а пошел к старшине Терещенко, который сидел в своей каптерке напротив стакана с водкой накрытого куском хлеба с салом. Старшина был моим наставником еще с тех пор, когда я прибыл на заставу неоперившимся щеглом, а он уже разменял второй десяток сверхсрочной службы. Свой стакан и бутылку он успел спрятать. Где он брал это сало, оставалось великой тайной, которую он никому не раскрывал, а водку ему закидывали вертолетчики. Старшинский обменный фонд, так сказать.

— Нет, — категорично сказал я, когда он достал свой спрятанный стакан и пытался найти третий, уже для меня, — у нас будет дело на рассвете. Пошли, Василич, посмотрим, что там у тебя есть в оружейной комнате и в загашнике — тоже.

А в загашнике было… Шведский гранатомет Карл-Густав — два штуки, как они попали на заставу… Терещенко и сам не знал, так как ему они достались в наследство от предыдущего старшины. А вот со снайперской винтовкой Ли-Энфилд, со съемным магазином на десять патронов 7.7х5бмм, я был хорошо знаком и более того, периодически из нее постреливал. Доверял мне эту свою игрушку старшина, который изредка бил из нее коз и баранов с моего дозволения. Что бы отвадить копытных от КСП, такая была у нас легенда. На зачетных стрельбах я стрелял из штатной СВД на 400–500 метров и… макарки на 25 метров. Однако, следует признать, что для прицельной стрельбы на дальние дистанции англичанка подходила лучше нашей винтовки. Особенно, если стрелять боеприпасами снаряженными таким настоящим кудесником, как старшина Терещенко. Ему, как мастеру-оружейнику не было равных в нашем пограничном отряде. И не только.

В боезапас к гранатометам взяли два осветительных, два осколочно-фугасных и два выстрела со шрапнелью. Большее количество гранат мы вряд ли сумеем отстрелять. У винтовки я сам снарядил магазин и взял две обоймы в запас, сомнительно, что они мне понадобятся, но…

— Этот чуток не заважит, — сказал Петро Василич, кубанский казак.

Он без раздумий поддержал меня в моих опасных начинаниях и сказал, что это будет и по смыслу, и по совести. Потому как нужно проучить гадов, чтобы неповадно было убивать наших молодых хлопцев. Снаряга, оружие… загрузились мы прилично, один бы я всего не утащил, а тем более не поднял на скалу за один заход. В книге пограничной службы я записал: секрет, два человека, командир наряда — капитан Рудин, оружие два ПМ… Одним словом вооружены до зубов.

В полосе ответственности нашей заставы был участок, который считался ничейным. Может по документам он и был чьим-то и скорее всего китайским. Тем не менее, эта небольшая скальная гряда была некоей запретной территорией и для наших, и для китайских нарядов — они здесь стреляли на поражение, ну и мы… реже, но тоже. На этой нейтралке была очень удобная для нас вершинка, с которой открывался обзор на минометные позиции находящиеся на обратном склоне перевала. Я давно облюбовал это местечко для личных наблюдений. Еще во время, своих с Терещенко внеплановых проверок пограничных нарядов и мы сделали подъем на эту скалу удобным, а спуск с нее очень быстрым. По веревке дюльфером.

Расположение двух парных постов корректировщиков минометного огня мы давно определили. Следует отметить, что китайцы на любые наши претензии, всегда, отвечали одинаково: