Дмитрий Колесов: Однажды в СССР. Повесть вторая: «Как верили в себя...»

Но, что не делается — все к лучшему. Миха не сдался, работал как вол, не вылезал из библиотек, освоил работу с вычислительной техникой, правдами и неправдами получил машинное время работы на ЭВМ в ВЦ УФТИ АН УССР и удача ему улыбнулась. За время учебы, на физмате Харьковского университета, он приглянулся Илье Михайловичу Лифшицу, который преподавал студентам, выбравшим специальность теоретическая физика, спецкурс по квантовой механике. И когда того назначили главным теоретиком СССР, заведующим теоретическим отделом Института физических проблем, то Миха вместе с ним отправился Москву. В этом институте, вследствие доброго отношения Ильи Михайловича, он за два года ухитрился плодотворно работать в отделе, написать диссертацию, взяв за основу диплом и защитить свою диссертационную работу на соискание звания кандидата физ. — мат. наук. После чего оказался на грани морального и физического истощения. Однако был собой доволен, так как урок, преподанный ему в Долгопрудном, остался в памяти надолго. Теперь он понимал, что расти ему в Институте физпроблем не дадут и принял предложение стать старшим научным сотрудником в… НИИ физических проблем г. Зеленограда. Там ему дали однокомнатную квартиру, что было огромным счастьем, после семи лет жизни в общагах и на съемных квартирах. Ведь все познается в сравнении, да и зарплата у него была на приличном уровне, конечно учитывая премиальные. Кроме того, обеспечение продуктами и бытовухой в Зеленоградском научном центре было на высоком советском уровне. Рейсовый автобус в Москву ходил регулярно и достаточно часто, а то, что работа была отнюдь не на передовом фронте современной теоретической физики, а больше частью прикладная — его уже не напрягало. Миха давно успел избавиться от юношеских иллюзий. «Работа, есть работа, работа есть всегда. Хватило б только пота на все мои года», — как это точно отметил Евгений Евтушенко в своем стихотворении. А лейтенант запаса Михаил Нудельман, по военной специальности командир приборно-радиолокационного взвода зенитного артиллерийского комплекса С-60 — это знал.

Веня, его младший братишка, пристроился в Харьковский инженерно-экономический институт на экономический факультет. Поближе к брату. Из стен этого института еще не выветрился бодрящий дух реформ автора концепции «Экономической реформы Либермана- Косыгина» 1965 года. Поэтому преподаватели там подобрались крепкие. На кафедрах внимательно относились к мировым веяниям экономики и не пренебрегали зарубежными теориями. В следствии чего, Вениамин получил хорошие знания, отнюдь не напрягаясь в учебе, а предпочитая не пропускать не единой поездки со студенческими стройотрядами. Где его способности к «пробить — достать» использовались в полной мере. В последние два года, между командирами харьковских стройотрядов разыгрывались нешуточные битвы за Веню Нудельмана. Так как они знали, что с ним питание будет нормальным, обеспечение материалами вполне удовлетворительным и рассчитаются с отрядом в оговоренный срок. Распределился Веня в отдел материально-технического снабжения, Красноярской ГЭС, экономистом. Он мечтал участвовать в Большой стройке и теперь с энтузиазмом мотался по всему Союзу выбивая, предлагая, завлекая… надувая и т. д. и т. п. Однако влип, в следствии авантюрного склада своего характера и поэтому дорабатывал срок положенный молодому специалисту на складе — пятой спицей в колесе. После этого вернулся в родной город и устроился на работу… в Ялтинском центральном рынке, замом у директора, Нестора Абрамовича. Вернулся на круги своя, так сказать и по моему не жалел об этом. Ведь на рынке и вокруг него нешуточно бурлила атмосфера от незаурядных финансовых возможностей… однако Веня умел учиться, особенно на своих ошибках. Но ему все-таки не хватало того размаха средств и возможностей, какими он обладал на Большой стройке. Где для него был важен сам процесс, его масштаб…

Дима, сводный младший брат Костяна, уезжал из Ялты в одно время со мной и если я в Одессу, то он на собеседование в Ленинград. Не получилось у него сотрудничества с заслуженным художником УССР. Тому была нужна усердная и послушная рабочая лошадка, а Димон рано стал обладать независимым характером. чему способствовало общение с компашкой — Наше Дело. И нашла коса на камень, в результате чего у Димы, возможности творчески расти в Крыму существенно поубавились. Поэтому, когда после Всесоюзной выставки изделий народного творчества, где им были представлены авторские работы из полудрагоценных и поделочных минералов Крыма, он был приглашен в знаменитое Художественное профессионально-техническое училище? 11 — то согласился без колебаний. Куда и был принят для обучения по специальности ювелир и огранщик драгоценных камней. После его окончания, он из Ленинграда был призван в ряды ВС СССР и отслужил два года в Подмосковье в войсках ПВО страны на ремонтно-технической базе у «немых», так сказать. Работали с ядерными головными частями ракет и личный состав составляли сверхсрочники и офицеры. В основном. После службы работал по специальности, в Гохране СССР и о своей работе там не рассказывал никому, даже Костяну. Как и о том почему уволился оттуда. Вернулся в Крым и стал работать в Художественном фонде, сдавая свои работы в магазины-салоны, а так же выполнял частные заказы знакомых и доверенных лиц. Рисковал, но хватало на хлеб с маслом и даже с икрой. Димон был весь погружен в свою работу и часто не замечал ничего вокруг, даже девиц которые очень даже не против. Творец, одним словом.

Читать дальше