Питер Уоттс - Водоворот

Это, сука, невоз...

Конец связи.

«Или-или» обвиняющим взором смотрело на него с главного экрана. Дежарден выдерживал его взгляд, пока хватало смелости, чувствуя, как сосет под ложечкой, а потом сломался и убежал.

Лифт изрыгнул его через вестибюль в реальный мир. Стены металлических и стеклянных каньонов склонялись над головой со всех сторон, отчего на улицах царили сумерки: настолько глубоко в кишки Садбери солнце проникало лишь на один час в день.

Ахилл спустился в «Реактор Пикеринга», надеясь уви­деть какие-нибудь знакомые лица, но никого не нашел. Гвен оставила приглашение на доске объявлений, и он чуть не сорвался...

«Привет, моя млекопитающая подруга. Я знаю, у тебя были немного другие намерения, но я просто хочу по­говорить, понимаешь? Я тут нашел местечко, которое еще не выжгли, о его существовании даже не знают, но скоро будут в курсе, так как оно реально огромное. Гораздо больше, чем положено, и, как только я им об этом сообщу, несколько сотен тысяч человек превратятся в головешки...»

...но Трип Вины желчью поднялся в горле при одной мысли о таком нарушении. Он принялся колоть Ахил­лу пальцы, готовясь перехватить двигательные нервы, стоило только «правонарушителю» потянуться к клави­атуре. Как-то ради эксперимента Дежарден попытался опередить своего химического охранника, и в мыслях не планируя обойти его, но даже тогда Трип оказался слишком быстр. Сила воли подсознательна; крохотный человечек, сидящий где-то за глазами, еще только решает, двинуться ему или нет, а команда действовать уже на полпути к руке.

«Пояснительные записки и резюме постфактум, — подумал Дежарден. — Вот и все, что мы получаем. Вот и вся свобода воли».

Он поднялся из «Реактора» и направился к ближай­шей станции рапитрана. Но никуда не поехал, решил пройтись. Перепаянное серое вещество, застывшее в со­стоянии неистовой перегрузки, увязывало каждую незначительную деталь в неумолимую цепь корреляций: время дня с облачным покровом, далее с превалирующим транспортным потоком и даже с предупреждениями «нет в продаже», мерцающими на уличных торговых автоматах...

«Как, ради всего святого, такое могло произойти? У местных были миллионы лет, чтобы идеально приспособиться к окружающей среде. Как их может победить какая-то штука, которая развилась на дне океана?»

Он знал стандартный ответ. Все знали. Последние пять веков — это длинный перечень катастроф, целые экосистемы разрушались и заменялись наглыми экзотами, свысока плюющими на любую выслугу лет. Только в одном Н'АмПацифике существовало более семидесяти тысяч видов узурпаторов, а здесь ситуация была получше, чем в других регионах. За пределами генобанков можно скорее встретить космического пришельца, чем кого-нибудь из австралийских сумчатых.

Но тут иной случай. Тростниковые жабы, скворцы и полосатые мидии хоть и заполонили весь мир своим сорным потомством, но даже для них существовали границы. Гидриллу на вершине Эвереста не встретишь. Огненные муравьи навряд ли откроют лавочку на хребте Хуан де Фука. Химия, давление, температура — слишком много препятствий, слишком много физических крайно­стей, которые могли порвать многоклеточного захватчика на куски.

Чей-то нефтяной силуэт преградил Ахиллу путь: человеческая тень с равнодушными белыми глазами. Дежарден запнулся, уставился на этот пустой фасад и по­чувствовал, как патокой тянутся секунды. Мозг непроизвольно сократил обзор до точки в информационном облаке, о сборе которого Дежарден даже не подозревал: полуосознанные наблюдения во время ежедневных по­ездок на работу; темные фигуры, выделяющиеся в толпе на снимках АмСети. Модные баннеры, рекламирующие последние веяния «влажной полуночи».

«Рифтерский шик, — говорила Гвен. — Солидарность через моду. Тренд сезона».

Все это промелькнуло за долю секунды. Призрак обогнул его и пошел своей дорогой.

Чем дальше забирался Ахилл, тем больше затихали городские каньоны Садбери. Бесконечные покровы кудзу ниспадали с крыш почти до улицы, обрамляя окна и вентиляционные отверстия голубовато-зеленой листвой. Новая, улучшенная часть мозга принялась подсчитывать среднее потребление углекислого газа при данном об­лачном покрове, но Дежарден сумел ее заткнуть. Ему всегда было интересно, смогут ли люди убивать побеги с той легкостью, на которую рассчитывают, когда те закончат всасывать выбросы предыдущего века. Кудзу и так отличалось живучестью, а уж после всех переделок вообще превратилось в идеальный поглотитель углерода. А теперь еще постоянно происходили бесконтрольные аутбридинги и горизонтальный перенос генов. Если дать сорняку еще десять лет, то он выработает иммунитет к чему угодно, за исключением огнемета.