Дуглас Ричардс - Перепаянный

— Даже на себе?

Кира кивнула.

— Даже на себе. Я рисковала своей карьерой и репутацией. Если бы кто-то выяснил, чем я занимаюсь, поверь, мне бы аплодировать не стали. Особенно в данном случае. Только подумай об этом — попытки изменить архитектуру мозга, сосредоточие души человека. Играть в господа Бога, как ты сказал. Здесь есть этические и моральные аспекты, которые довольно-таки сложны.

— Но ты не позволила, чтобы это тебя остановило, — осуждающе сказал Дэш.

Кира твёрдо покачала головой, но в выражении её лица мелькнула нотка сожаления.

— Нет, — со вздохом повторила она. — Я была убеждена, что смогу решить эту проблему. Я рисковала только собою. А потенциальная награда была сногсшибательна.

— Цель оправдывает средства?

— А что бы сделал ты? — оправдываясь, спросила она. — Представь на мгновение, что у тебя есть основания полагать, будто ты сможешь решить ключевые проблемы, стоящие перед человечеством, сможешь изобрести технологии, которые революционно изменят общество. Но для этого тебе придётся нарушить кое-какие из правил. Пойдёшь на это?

Дэш наотрез отказался от того, чтобы быть вовлечённым:

— Что сделал бы я , совершенно неважно, — сказал он. — Важно то, что сделала ты.

Кира не смогла полностью скрыть своё разочарование, но продолжила повествование на том месте, где от него отклонилась:

— Лаборатория "НейроКьюэ" была для меня идеальной. Мы работали над лечением болезни Альцгеймера, поэтому всё было уже готово к изучению интеллекта и памяти. Я воспользовалась всем, что узнала о мозге и способных аутистах, и разработала коктейли вирусных векторов со вставками новых конструкций генов. Микстуры, которые, как я считала, помогут мне достичь целей. Я протестировала смеси на лабораторных крысах.

— Мне бы хотелось думать, будто мозги крысы и человека сильно отличаются, — сказал Дэш.

— Было бы честным сказать, что они отличаются… слегка, — весело сказала Кира. — Но если ты спрашиваешь, достаточно ли они близки, чтобы результаты можно было переносить на людей, ответ таков: да, достаточно.

— Так что, ты сумела создать своего Элджернона?

— Да. Элджернон был мышью, а я по большей части работала на крысах, — отметила Кира, — но да. Крыса номер девяносто четыре проявила кардинальные улучшения в интеллекте. Следующий год я провела, совершенствуя смесь.

— И затем попробовала на себе.

Кира кивнула.

— И что — ты стала супер-гением?

— Нет. Это меня чуть не прикончило, — сказала она, сильно нахмурившись. Судя по её лицу, вспоминать об этом ей не нравилось. — Очевидно, мозги крыс и людей не абсолютно идентичны, — сухо заметила Кира. — И кто бы мог подумать?

— Так что же произошло, на самом-то деле?

Кира поёрзала в кресле, и на её лице возникло страдающее выражение.

— Имел место ряд отрицательных эффектов. Все их я описывать не стану. Полная потеря слуха. Кое-какие галлюцинации как от наркоты, странные сенсорные ощущения, подобные тем, что вызывает ЛСД. Убийственная головная боль, — сказала она и немного помолчала. — Но самое худшее — я обнаружила, что "перепайка" повлияла на работу автономной нервной системы. Дыхание и сердцебиение больше не были автоматическими. — Кира в ужасе покачала головой. — В течение трёх часов, пока длилась трансформация, мне приходилось сознательными усилиями заставлять сердце биться, а лёгкие вдыхать воздух, точь-в-точь как если бы тебе пришлось заставлять кулак сжиматься и разжиматься, снова и снова. И всё это — на фоне галлюцинаций, как от ЛСД. — Кира передёрнулась. — Это были самые долгие и ужасные три часа моей жизни — ничего подобного я никогда и близко не испытывала.

Дэш осознал, что полностью захвачен разговором.

— И результаты тебя не отпугнули?

— Чуть ли не отпугнули, — призналась Кира. — Почти. Но работа с крысами показала, что это процесс последовательных приближений. Первые семьдесят восемь крыс умерли, так что, по крайней мере, моё исследование дало мне достаточно правильное направление, чтобы я избежала этой участи — едва-едва, но всё же. Но, начиная с крысы семьдесят девять, я смогла постепенно усовершенствовать "перепайку" без фатальных исходов, и в итоге получила номер девяносто четыре.

— И поэтому посчитала, что сможешь продолжить это дело, в качестве лабораторной крысы используя себя?

— Именно. Следующие несколько экспериментов я проводила в камере сенсорной депривации. Так я избавилась от сенсорной информации, которая непрестанно бомбардировала мозг и акцентировала на себе нейронную сеть. Я смогла сфокусироваться на том, что происходит в креативных центрах моего мозга, — сказала она и помолчала. — На то, чтобы достичь текущего стабильного уровня интеллекта, у меня ушли ещё восемнадцать месяцев — с каждым разом я добавляла от пятидесяти до ста пунктов IQ. Чем сильнее я улучшала собственный уровень интеллекта, тем очевиднее становились дополнительные ходы к усовершенствованиям. С каждым новым уровнем проблемы, над которыми я до тех пор билась неделями, разрешались за считанные минуты.