Анатолий Шалин - На готовенькое, или Бунт марионеток

— Андрей Кузьмич! Нельзя терять ни секунды, спасайтесь! Вас, кажется, собираются… — Юрий не договорил. Он вдруг обнаружил, что рядом с ним нет длиннолапого. Его проводник по звездным мирам исчез тихо и незаметно.

— Собираются укокошить? Вы это хотели мне сообщить? — Фокин добродушно улыбнулся, точно сама мысль о возможности покушения на него доставила ему величайшее удовольствие. — Да! Да! Ах, они! Безобразники! Драчуны! Все им неймется! Спасибо за заботу. Тронут! Искренне тронут! Впрочем, я уже в курсе. Пришлось исполнить и это их заветное желание. Вон, полюбуйтесь…

Взгляд Фокина упал на одну из стен кабинета. И стена, и шкафы с книжными полками, что были встроены в эту стену, вдруг растаяли в серой дымке, исчезли. А на их месте Юрий увидел, как в зеркале, все тот же кабинет Фокина. Только разгром в этом увиденном им кабинете был полнейший: кресла опрокинуты, стул сломан, а темно-вишневый полированный стол залит кровью. Стекла книжных полок и шкафов разбиты. Корешки некоторых фолиантов прострелены, очевидно, автоматными очередями. У стола же, весь в крови, с простреленной головой и развороченной грудной клеткой (надо полагать, в нее всадили десяток разрывных пуль) лежал двойник Фокина. В двух же метрах от этого изувеченного трупа — о, ужас! — Юрий увидел свое собственное, уже успевшее окоченеть, тело…

Юрий похолодел. Волосы на его голове стали подниматься. Наверное, еще секунда — и его бы стошнило от всего увиденного.

Фокин, видимо, почувствовал состояние своего гостя и, взмахом руки уничтожив страшное видение, успокоительно заметил:

— Со своим предупреждением вы, голубчик, опаздывали, как минимум, часа на два. И я, дабы не подвергать опасностям, отправил вас, голубчик Юрий Алексеевич, в небольшую экскурсию по нашей родной галактике. Надеюсь, вы на меня за это не обижаетесь? Ну, а с этими… Отчего же не доставить смертным удовольствие? Жаждут со мной разделаться? Ваш покорный слуга! Хотите пострелять в физиономию Фокина? Что ж, стреляйте, если это доставляет вам такое животное наслаждение… М-да… А вашего двойника-биоробота ребятишки ухлопали, надо полагать, уже в азарте, так сказать, за компанию с негодяем Фокиным… Конечно, зрелище было не для слабонервных. Да вы, голубчик, не дергайтесь. Спокойно. Все позади. Кстати, местонахождение моего кабинета на Адрии никому из людей неизвестно. Кабинет вроде бы кочует по Институту. На этот раз они пришли в него по вашему следу.

— По следу? — Юрий вопросительно посмотрел на Фокина.

— Да. Ваш путь по корпусам Института в тот раз кем-то фиксировался.

«Фиксировался? Нет, что-то тут не то… Где-то осечка… Где? Какая-то неясная, расплывчатая мысль не давала Юрию сосредоточиться на происходящем. — Что-то творилось вокруг… Какая-то логическая неувязка проскользнула в рассуждениях Фокина. В прошлый раз Фокин говорил, что читает… нет, не читает, а знает самые важные мысли тех, кто его интересует… Кто интересует… Знает… Значит, ему известны и мотивы покушения. Известна и история моего побега из особняка заговорщиков, подозрительного побега, слишком легко осуществленного. А что если и сейчас по моему следу идут… Идут за ним, за настоящим Фокиным… Что если маскарад, который Андрей Кузьмич организовал двумя часами ранее в своем кабинете, не удался? Моя экскурсия по галактике — всего лишь попытка сбить преследователей с моего следа, который ведет сюда, к Фокину. А если эта уловка не удалась? Если меня вновь вычислили в пространстве? Это означает, во-первых, что меня использовали как приманку для Фокина, использовали его интерес ко мне… А во-вторых, это означает, что уже сейчас, возможно, через секунду, через минуту!..»

Юрий заметно побледнел.

Фокин уловил смятение своего гостя, с любопытством посмотрел на Юрия, и в следующее же мгновение лицо его покраснело. Вид у Фокина при этом стал несколько растерянным, удивленным и почти обескураженным. Юрий подумал, что так, наверное, выглядит со стороны опытный игрок в шахматы, неожиданно получивший мат в три хода от партнера, которого он, мастер, считал пижоном, слабачком.

— Однако… — проворчал Фокин. — Вы молодец, Юрий Алексеевич, о такой комбинации даже я не подумал. Да, недооценка противников — худший грех. Конечно, все эти их попытки, все это ерунда, но лишний раз травмировать вашу психику не будем.

— Что вы имеете в виду?

— А вот это самое, — Фокин кивнул в сторону двери кабинета и сухо усмехнулся.

Раздался тихий треск — и прямо из воздуха сгустилась и выкристаллизовалась полуметровой толщины, точно отлитая из голубоватого прозрачного стекла, стена.