Анатолий Шалин - На готовенькое, или Бунт марионеток

«Ах, чтоб им всем… Надо же… заключенный… Попал в переделку… Попал… Одно хорошо, с голоду, кажется, не умру. Времени хватает, можно отсыпаться, можно художественную и научную литературу почитывать… О своей глупости можно думать… События назревают… — вспомнил он слова Василия. — Интересно, что же это за события? Возятся со мной, как с опальным принцем. Почему? Я им еще нужен? Или просто не хотят крови? Хотя этот Эдуард и этот бородатый, похоже, ни перед чем не остановятся… Всему есть причины…»

— Безусловно! Юрий Алексеевич, безусловно! Причины есть!

Юрий вздрогнул. В кресле рядом с диваном сидел тощий, смуглый человек в темно-синем костюме, белой тонкой рубашке и, что совсем неожиданно для Адрии, при галстуке.

Минуту назад, Юрий мог поклясться, кресло было пустым.

«Так, — подумал Юрий, — очередное чудо или местное привидение?»

Однако мужчина в кресле выглядел вполне материально. На вид ему было лет тридцать, резкие, тонкие черты лица, пышные усы, в глазах усмешка.

— Что вам от меня нужно?

— Разве так гостей встречают? — улыбнулся мужчина, вставая и прохаживаясь по комнате перед Юрием. — Зовут меня Петром Петровичем, фамилия — Станицын. Извините за неожиданное вторжение. Вы были, очевидно, в соседней комнате, когда я вошел.

— Как встречают гостей — вам судить лучше. Вы, видимо, здесь скорее хозяин, чем гость. Я же сам гость поневоле.

— Вы правы, Юрий Алексеевич, ваше положение в этом доме несколько двусмысленно, — вздохнул Станицын.

— Вам виднее, — пожал плечами Юрий.

— Да, конечно, — с готовностью согласился Станицын, потирая ладони, точно собирался вкусно откушать. Он бесшумно подошел к Юрию и опустился рядом на диван. — Как полагаете, с какой целью вас здесь задержали?

— Откуда же мне знать? — сказал Юрий. — Думаю, кому-то помешал. Впрочем, вы, наверное, лучше меня знаете, в чем тут дело, не так ли?

— Вы, мой друг, не лишены проницательности, — усмехнулся Станицын, но не будем терять драгоценного времени. Я хочу вам помочь. Вам, Юрий Алексеевич, необходимо, как можно скорее, выбраться из этой тихой обители и срочно предупредить вашего друга Фокина.

— Что-то многовато у меня друзей развелось на Адрии в последние дни, хмыкнул Юрий. — Фокин, Василий, теперь вы, между прочим, в друзья еще никого из вас, уважаемые, я не записывал.

— В друзья не записывают, — улыбнулся Станицын. — Друзья познаются в беде. Я пришел вам помочь.

— Помочь? В чем? Я не просил никого ни о какой помощи.

— Я вижу, вы мне, Юрий Алексеевич, не доверяете. Впрочем, на вашем месте я сам не стал бы доверять каждому встречному.

— Вы, Петр Петрович, я вижу, тоже не лишены проницательности, — не удержался и съязвил Юрий. — Я и в самом деле вам не доверяю.

— Понимаю, — вздохнул Станицын, — вам тяжело. Впрочем, не будем больше об этом. Сейчас не до церемоний. Мне с вами нельзя долго оставаться. Я через пять минут вас покину, но перед уходом кое-что скажу. Поверите вы мне или нет, это уже ваше дело. Запомните главное — парни, которые вас сюда спрятали, затеяли очень скверную игру. Пока вы отдыхаете на этом диванчике и размышляете о превратностях фортуны, ваш биосинтетический двойник вместе с Василием собирается на встречу с Андреем Кузьмичом Фокиным, вашим старым другом.

— Да не друг мне Фокин, не друг! Сколько повторять? Вчера я с ним встречался впервые! — раздраженно вставил Юрий.

— Друг или не друг — это ваше личное, меня сие не касается, — развел руками Станицын. — Важно другое. Я не знаю, какая программа заложена в ваше биосинтетическое подобие, но могу догадываться. И второе, дверь, через которую можно отсюда выйти, открывается звуковым кодом — фразой из трех слов: «Ухожу за горизонт». Все остальные двери в этом доме не запираются. В гараже за домом двухместный вездеход с автоводителем. До корпуса теоретической физики десять минут езды.

— Это все?

— Да. Разве мало?

— Странно. Василия, парней там в зале я еще могу понять. У них что-то вроде маленького заговора, направленного против профессора Фокина. Мне они не доверяют, заперли здесь. А вы раскрываете их планы, стараетесь вытащить меня отсюда… Зачем?

Станицын сухо улыбнулся и нахмурился:

— Не будем на эту тему. У меня свои мотивы, у них свои. Если я познакомил вас с чьими-то замыслами, это не предательство, а лишь несогласие с этими замыслами. Я хочу помешать кое-кому сделать ошибку, большую, трагическую ошибку, возможно, непоправимую. Прощайте, Юрий Алексеевич! Ухожу за горизонт!