Джек Вэнс: Машина смерти : Звездный король. Машина смерти

Сам Смэйд был высоким коренастым мужчиной с необычайно светлой кожей и черными, цвета воронова крыла, волосами. Прошлое его, как уже упоминалось, было сокрыто туманом, и никто не слышал, чтобы Смэйд упоминал о нем. Однако таверну он содержал, придерживаясь весьма строгого кодекса правил. Три жены его жили в полном согласии друг с другом, дети были красивы и хорошо воспитаны, а сам Смэйд считался безукоризненно вежливым хозяином. Расценки у него были высоки, но вполне перекрывались гостеприимством и щедростью, так что доходы его неизменно росли. Плакат над баром гласил: «Ешь и пей сколько душе угодно. Кто может и платит — клиент, кто не может и не платит — гость заведения».

Постоянными посетителями таверны были самые разные люди: изыскатели, космопроходцы, техники по обслуживанию приводов Джарнелла, частные детективы, занимающиеся розыском пропавших без вести людей или украденных сокровищ, порой даже представители МПКК [1] МПКК — Межпланетная полицейская координационная корпорация. Теоретически — частная организация, обладающая централизованной информационной системой, предоставляющая специальные консультации и криминологические лаборатории полицейским организациям Ойкумены. Практически — надправительственная организация, в ряде случаев действующая как карательная, — Примеч. авт. — «ласки», как их называли на Краю. Остальная публика большей частью представляла собой всякое отребье, таких можно было называть как угодно: сколько преступлений — столько имен. Но выхода не было, и Смэйд вел себя одинаково со всеми.

В июле 1524 года в таверне Смэйда объявился некий разведчик по имени Кирт Джерсен. Его корабль, стандартная модель, взятый в аренду в одном из прокатных агентств Ойкумены, являл собой десятиметровый цилиндр, оснащенный только самым необходимым. В носовой части размещались совмещенный монитор-автопилот, звездоискатель, хронометр, телескоп и системы ручного управления. Середину корабля занимали жилые отсеки, генератор воздуха, реконвертер, перерабатывающий всяческую органику, информационный центр и кладовые. Корма предназначалась для энергоблока, привода Джарнелла и нескольких хранилищ. Как и на всех остальных разведкораблях, корпус судна усеивали многочисленные выбоины и вмятины.

Облик самого Джерсена также оставлял желать лучшего: поношенная одежда, скромность, если не сказать — убогость, которая подчеркивалась откровенной неразговорчивостью. Но Смэйда это ни капли не смутило.

— Надолго к нам, мистер Джерсен?

— Дня на два-три, не больше. Нужно кое-что обдумать.

Смэйд понимающе кивнул.

— Как раз никого нет — разве что вы да Звездный Король. Так что тишины и спокойствия вам хватит с избытком.

— Меня устраивает, — ответил Джерсен, что было истинной правдой.

Несмотря на то что большинство его дел было успешно завершено, проблем еще оставалось выше головы. Он уже повернулся, собираясь выйти, как вдруг остановился и взглянул на Смэйда, словно слова Смэйда только сейчас дошли до него:

— Звездный Король? Здесь, в таверне?

— Во всяком случае, так он представился.

— Ни разу не доводилось встречаться ни с кем из них. Слышать-слышал, но никогда не видел.

Смэйд вежливо кивнул, давая понять, что его это никак не касается, и показал на висящие на стене часы.

— Наше местное время, лучше переставьте ваши часы. Ужин ровно в семь, то есть через полчаса.

Джерсен поднялся по каменным ступеням в свою комнату — простенькую клетушку с кроватью, стулом и столом — и посмотрел в окно, окинув взглядом узенькую полоску суши, поросшую вереском и разделяющую горные кручи и океан. На посадочном поле стояло всего два корабля: его собственный и еще один, покрупнее да потяжелее, принадлежащий, очевидно, Звездному Королю.

Покинув комнату, Джерсен прошел по коридору, умылся в общей ванной комнате и спустился в зал на первом этаже, где его ждал ужин из хорошо приготовленного мяса, сдобренного овощами и фруктами, выращенными Смэйдом. Подошли и еще двое гостей таверны. Первым появился Звездный Король, странная личность, ростом чуть выше среднего, с черной, как смоль, кожей и такими же черными глазами. Сопровождаемый шорохом богатых одежд, он быстро проследовал в дальний конец комнаты, держась с предельным высокомерием. Антрацитовая кожа, отбрасывающая блики при малейшей игре света, делала его лицо многообразной, изменчивой маской. Его одеяния поражали вычурностью: широкие брюки-бриджи из оранжевого шелка, белый кушак, свободная алая мантия и щегольски сдвинутый на бок берет в черную и серую полоску.