Питер Страуб - История с приведениями

-- Слушай, зачем это нужно? - голос Льюиса чуть охрип. - Зачем все это ворошить?

- Затем, чтобы выяснить, что все-таки случилось с Эдвардом. Сожалею, если не смог вам это объяснить.

Сирс кивнул, и Рики показалось, что он видит на лице своего компаньона следы.., чего? Облегчения? Конечно, он не выражал это явно, но для Рики было сюрпризом, что он вообще способен на такие чувства.

- Я все же сомневаюсь, - сказал Сирс, - но если тебе от этого будет легче, мы можем написать племяннику Эдварда. Его адрес у нас есть, ведь так, Рики?

Рики кивнул.

- Но для демократизма предлагаю проголосовать. Что вы скажете по этому поводу? - он отхлебнул из бокала и обвел всех взглядом.

Все кивнули.

- Начнем с тебя, Джон.

- Конечно, да. Нужно вызвать его.

- Льюис!

Льюис пожал плечами.

- Мне все равно. Вызывайте, если хотите.

- Значит "да"?

- Да, да. Но я против того, чтобы копаться в деле Евы Галли.

- Рики?

Рики посмотрел на компаньона и увидел, что Сирс уже знает его мнение.

- Нет. Решительно нет. Я думаю, это ошибка.

- Хочешь, чтобы продолжалось то, что тянется уже целый год?

- Все меняется только к худшему.

- Помнишь как настоящий юрист, но плохой христианин. А я скажу "да", и нас большинство. Решение принято. Мы ему напишем.

- Я только думаю: вдруг он захочет продать дом? Ведь прошел уже год.

- Не создавай проблем. Захочет, так приедет еще быстрее.

- А почему ты уверен, что все не может измениться к худшему?

Сидя, как и каждый месяц в течение последних двадцати лет, в этом уютном кресле, Рики страстно желал, чтобы ничего не изменилось, чтобы они продолжали собираться. Глядя на них при тусклом свете лампы, слушая, как холодный ветер шумит в ветвях за окном, он желал только одного - продолжения. Они были его друзьями, он был как бы женат на них, как он перед этим думал о Сирее, и он боялся за них. Они выглядели такими взволнованными, словно для них не было ничего важнее плохих снов и страшных историй. Но он увидел полоску тени, пересекающую лоб Джона Джеффри, и подумал: "Джон скоро умрет". Эту интуицию не убили в нем все рассказанные за годы истории, и мысль словно пришла в его голову откуда-то извне, вместе с первым дуновением зимы.

- Решено, Рики, - сказал Сирс. - Мы не можем все время вариться в собственном соку. А теперь...

Он оглядел их, со значением потер руки и воскликнул:

- Теперь вернемся к повестке дня. Так кто у нас на очереди?

У Рики неожиданно все сдвинулось в голове, и, хотя он не готовился, прошлое неожиданно предстало так ясно - те восемнадцать часов далекого 45-го года, - что он сказал:

- Похоже, что я.

Глава 2

Двое уже ушли. Рики замешкался, сказав им, -что незачем спешить в такой холод. Льюис ответил: "Это живо разрумянило бы тебя, Рики", но доктор Джеффри просто кивнул. Действительно, для октября было очень холодно, достаточно холодно, чтобы выпал снег. Сидя в библиотеке, пока Сирс пошел за новой порцией выпивки, Рики слышал, как удаляется гудение машины Льюиса. У Льюиса был "моргай", пять лет назад привезенный из Англии, спортивный автомобиль, который нравился Рики. Но его брезентовый верх в такой вечер не спасал от холода. В такие нью-йоркские зимние вечера нужно что-то большее, чем маленький "моргай" Льюиса. Бедный Джон совсем замерзнет, пока Льюис довезет его домой на Монтгомери-стрит, к Милли Шиэн.

Милли сидит сейчас в полутьме в смотровой доктора, ожидая, когда повернется ключ в замке, чтобы помочь ему снять пальто и сварить чашку горячего шоколада. После этого Льюис поедет дальше за город, в леса, где стоит купленный им после возвращения дом.

Что бы ни делал Льюис в Испании, денег он оттуда привез достаточно.

Дом Рики стоял буквально за углом, в пяти минутах ходьбы, в былые дни они с Сирсом каждый день ходили на работу пешком. Теперь они гуляли только в теплую погоду. "Как Том и Джерри", говорила Стелла. Ирония относилась в первую очередь к Сирсу: Стелла его недолюбливала. Конечно, она никогда не показывала этого. Не могло быть и речи, чтобы она встречала мужа с горячим шоколадом; она ложилась спать, оставив свет только в верхнем холле. Само собой считалось, что, коль Рики засиделся у друзей, ему полагается шарить в темноте и натыкаться на модерновую мебель с острыми углами, купленную им по ее настоянию.

Сирс вернулся в комнату с двумя бокалами в руках и сигарой во рту.

- Сирс, - сказал Рики, - ты, должно быть, единственный, кто заставляет меня пожалеть, что я женат.

- Не трать на меня зависть. Я слишком старый и толстый.