Андрэ Нортон - Буря над Колдуном. Испытание в Иноземье. Добыча Предтечи

Несколько секунд он молчал и, прищурившись, следил за девушкой.

— Ты ведь знаешь, что ждёт того, кого поймают на преступном использовании психической энергии… никогда не забывай об этом, девочка.

Во рту у неё пересохло. Это вдалбливалось в неё с первых же дней пребывания на вилле: какая судьба ждёт тех, кого полиция поймает во время налёта. Не смерть, нет. В некотором отношении смерть была бы избавлением. Нет, они убивали не тело — разум! Стирание памяти — полное стирание, и от личности Зианты ничего бы не осталось — лишь тупое безвольное существо, способное только на тупую механическую работу. Воспоминания, личность — всё исчезнет.

Тень удовлетворения мелькнула на лице психолога: наверное, он увидел её смятение.

— Да, никогда не забывай об этом, Зианта. Полное стирание… — Оган медленно произнёс последнее слово: сейчас оно использовалось как ругательство. — К несчастью, Патруль сел там, откуда они могут контролировать всю эту местность, так что нам придётся оставаться в укрытии, пока они не убедятся, что кроме корабля пиратов больше здесь ничего нет.

— Но как же твой корабль… Они ведь могут обнаружить его!

Оган покачал головой.

— Корабля нет, Зианта. Мы приземлились на капсуле Эль–Би, защищенной от детекторов. А корабль остался на дальней орбите, вне досягаемости приборов Патруля.

— Но ведь у них есть персональные детекторы, разве не так? Что если они воспользуются ими? — девушка пыталась сохранить самообладание, не позволить разгореться искорке страха, которую он зажёг в ней, и перерасти в панику.

— Конечно, когда они уже здесь, они используют и их. Они обнаружат корабль пиратов, если только тот не оборудован защитными экранами. И у нас есть такие…

Она знала, что такие устройства существуют, они делают человека невидимым. Но что если у них есть сенситив…

— Нет, у них нет! — Оган словно прочитал эту мысль в голове Зианты. — Хотя и мог бы быть. Я их прощупал и не обнаружил сенситива. Так что пока будем сохранять осторожность, мы в безопасности. Но времени у нас в обрез. Капсула Эль–Би запрограммирована на взлёт в определённое время, и она взлетит без нас, если только мне не удастся проникнуть в неё раньше и перепрограммировать.

— Ты собираешься попытаться?

— Я должен. Поэтому я и оставлю тебя здесь вместе с Маутом. Будем надеяться, что Патрульные и пираты, занятые друг другом, не заметят нас. Но сама понимаешь — если они обнаружат вас, — Оган широко развёл руки в стороны, — с вами всё кончено. Никто и пальцем не шевельнёт, чтобы спасти вас. Вот поэтому отдай мне камни, которые у тебя. Я спрячу их в капсуле — там они будут в безопасности.

— Для тебя они не представляют никакой ценности, — заявила Зианта, начав вести свою игру, надеясь, что Оган поверит ей. — Я связана с ними. Я узнала тайну, которую они скрывали, и теперь они подчиняются только тому, кто пробудил их к жизни.

Поверит ли он её словам? Проверить, так ли это обстоит на самом деле, он сможет только на Корваре, в своей лаборатории.

— Ну, а ты, что ты сможешь сделать с ними? — спросил Оган.

Зианта лихорадочно размышляла. Нужно что–то придумать, чтобы камни остались у неё.

— Раз у Патруля нет сенситива, то, возможно, я смогу использовать их для блокады мысленных излучений. Когда–то они использовались для управления… — для управления лурлами, животными тварями… Так, может, их можно будет использовать, чтобы воздействовать и на людей? Ей не нужно было объяснять это Огану.

— Ты много чего узнала. После ты мне всё расскажешь, всё.

— Всё, — эхом повторила девушка, словно всё ещё находилась в полной власти Огана.

— Наверное, действительно будет лучше, если камни останутся у тебя, — сказал Оган к великому облегчению девушки. — И пока я не вернусь, ты будешь находиться здесь вместе с Маутом.

Девушка понимала, что он, заинтригованный тем, что она обнаружила, и раздражённый, что не может проверить её слова, уходит отсюда неохотно: он не относился к числу людей, обладавших терпением, особенно когда это касалось его любимого предмета — парапсихологии.

Зианта следила, как он осторожно покидал пещеру. Она сама не понимала, почему просто не отдала ему камни. Наверное, она как бы сроднилась с ними, с самоцветами, которые назывались Глазами во времена Д’Эйри.

Зианта достала их и сжала в кулаке. Если она рискнёт ещё раз всмотреться в них, то где окажется? В Сингакоке? Или, может, в Норнохе? Она не хотела видеть ни того, ни другого.