Роберт Хайнлайн - Звездный зверь - Астронавт Джоунз. Звездный зверь. Туннель в небе

Он был недостаточно близко, чтобы убить его, но достаточно близко для того, чтобы сбить с ног. Это не мог быть «Ассегай». Макс посмотрел на звезды и еще раз в этом удостоверился. Скорее всего, это был какой-нибудь дополнительный поезд, и задержись Макс в туннеле хотя бы на минуту, он бы погиб.

Его начало трясти, и только через несколько минут он пришел в себя. Он пошел вперед по вспомогательной дороге настолько быстро, насколько позволяли ему его ушибы. Вскоре он обратил внимание на странную тишину.

Ночь никогда не бывает беззвучной. Его слух, с детства привыкший к звукам холмов, должен был улавливать бесконечное разнообразие тихих ночных звуков: шелест листвы, шныряние его меньших братьев, голоса древесных лягушек, стрекот насекомых, крики совы.

Жестокая логика привела его к верному выводу: он ничего не слышал, ударная волна оглушила его. Но теперь уже ничего не поделаешь. Он пошел дальше; ему даже в голову не пришло вернуться домой. Внизу, где подпорки были почти трехсот футов высотой, вспомогательная дорога пересекалась с проселком. Он повернул на него и пошел вниз, осуществляя свою первую цель: оказаться в той местности, где Монтгомери вряд ли станет его искать. Теперь он был по другую сторону гор, хотя и всего в нескольких милях от дома, но пройдя через хребет, он оказался в чужой местности.

Пару часов он продолжал идти вниз по склону. Дорога была не особо широкой, но идти по ней было легче, чем по вспомогательной. Внизу, в долине, где живут «чужеземцы», должно проходить грузовое шоссе, параллельное кольцевой дороге; оно и приведет его к космодрому. Космодром был его конечной целью, хотя он и не знал точно, что будет делать, когда доберется до него.

Позади светила луна. Он шел быстро. Впереди на дорогу выскочил заяц, присел и посмотрел на него, затем поскакал дальше. Увидев зайца, он пожалел, что не взял с собой ружье; конечно, оно было старым и за него бы много не дали — к тому же в последнее время становилось все труднее покупать патроны для него, — но зайчатина в котле была бы отличным блюдом, просто замечательным блюдом! Он понял, что не только устал, но и ужасно проголодался. Он ведь почти не притронулся к своему ужину, да и позавтракал отнюдь не плотно.

Вскоре звон в ушах отвлек его внимание от пустого желудка, звон, который все усиливался. Он потряс головой и поковырял в ушах, но это не помогло, и он решил не обращать на это внимания. Пройдя еще с полмили, он вдруг обнаружил, что слышит свои шаги. Он остановился как вкопанный, затем хлопнул в ладоши. Сквозь звон в ушах он все-таки услышал звук. С легким сердцем он пошел дальше.

Наконец он вышел на уступ, с которого открывался вид на широкую долину. В лунном свете он различил полосу грузового шоссе, ведущего на юго-запад, и даже, как ему показалось, его флюоресцентную разметку. Он прибавил шагу.

Он приближался к шоссе и уже слышал шум проходящих грузовиков, когда заметил свет впереди. Он приближался к нему осторожно, будучи уверен, что это не машина и не фермерский дом. Подойдя ближе, он разглядел небольшой костер, он был виден со стороны гор, но со стороны шоссе был закрыт известняковым уступом. Около него на корточках сидел человек и помешивал в котелке, который стоял на камнях над огнем.

Макс подкрался ближе и теперь уже смотрел на притон бродяги сверху. Он почувствовал запах варева, и у него потекли слюнки. Сейчас в нем боролись два чувства: голод и врожденное недоверие горца к «чужестранцам». Он лежал не шевелясь и смотрел. Наконец мужчина снял котелок с огня и позвал:

— Эй, хватит прятаться! Спускайся вниз.

Макс был настолько напуган, что ничего не ответил. Мужчина добавил:

— Спускайся сюда, на свет. Я же не понесу тебе еду наверх.

Макс встал на ноги и вошел в круг света. Мужчина взглянул на него.

— Привет. Садись.

— Привет.

Макс сел к костру напротив бродяги. Одет тот был даже хуже Макса, лицо заросло щетиной. Тем не менее свои лохмотья он носил весьма щеголевато и казался самоуверенным и бодрым.

Мужчина продолжал помешивать варево в котле. Затем зачерпнул немного, подул на ложку и попробовал.

— Почти готово, — объявил он. — Четырехдневный суп поспевает.

Он встал и из кучи банок позади него выбрал одну. Макс поколебался, затем последовал его примеру. Он выбрал банку из-под кофе, в которую после кофе, как казалось, больше ничего не клали. Мужчина налил ему щедрую порцию супа, затем подал ему ложку. Макс недоверчиво посмотрел на нее.