Л Савелов - Принцесса Иза

Второе дело было сделано, осталось только уйти из американских вод и благополучно миновать Александрийскую таможню. Я продолжал стоять на палубе и смотрел, не появится ли полиция, но нет — вот уже третий гудок, трап убран, и пароход медленно отходит от пристани. Я мысленно благодарю Изиду и Гатор за успешное окончание трех четвертей моего предприятия, в Александрии же я надеялся на помощь Изы.

Медленно потянулись однообразные дни. Наконец появился хорошо мне знакомый Александрийский маяк; я приближался к стране, которая должна была стать отныне моим отечеством, где меня ожидало блаженство, ожидала моя Иза.

Связав ручной багаж, я сошел на набережную. Только что я сделал несколько шагов, как ко мне подошел молодой человек и молча подал письмо. Я взглянул на конверт, на нем было несколько древнеегипетских знаков, и прочел имя принца Рамы. Я с удивлением поднял голову, но молодого человека уже не было, он точно в землю провалился. Я распечатал письмо и с удивлением прочел: «Ожидаю тебя в Каире, — следовал подробный адрес и описание дома, — постучи три раза в дверь и отворившему покажи свой талисман. Иза».

По данному адресу я легко нашел жилище Изы и не успел войти в дом, как попал в объятия моей возлюбленной жены. Когда мы немного успокоились, я спросил, что значит ее переселение в Каир, на что она ответила, что ей разрешено прожить со мною целый год, что она купила этот дом для меня, устроила его в древнеегипетском вкусе, и что здесь же будут происходить и наши последующие свидания, кроме тех, конечно, случаев, когда я сам буду являться среди древних обитателей подземного Египта. Иза горячо благодарила меня за привоз ее мумии; теперь о ее судьбе она не беспокоилась: раз мумия в Египте, то друзья Изы сумеют получить ее.

Действительно, мумию извлекли из недр машины раньше, чем был произведен таможенный досмотр, и мы оба присутствовали на торжественных похоронах мумии на большой глубине под сфинксом.

Тихо и безмятежно прошел этот счастливейший в моей жизни год. Иза постепенно вводила меня в этот мир чудес, в котором сама жила четыре тысячи лет, и в котором предстояло жить и мне после окончания моей земной жизни. Она научила меня полюбить этот древний Египет, полюбить его богов.

Этот год, который мы прожили вместе, мы были окружены слугами Изы, которые являются с нею каждый раз, своих же я на эти дни отпускаю. Хотя Иза и может быть видима простыми смертными, но после общения с ними она должна совершать особый обряд очищения, почему и избегает показываться кому-либо. В течение этого года, конечно, ей пришлось войти в сношение с людьми и завести знакомства, чтобы не вызвать толков, так как я все же еще принадлежу этому миру, но тот раз она как бы совершенно воплотилась и приняла человеческую оболочку, и очищение было произведено после окончания всего года. Тогда же она позволила написать свой портрет. Если желаешь, то я попрошу Изу показаться и тебе.

— Конечно, желаю; во-первых, мне бы хотелось познакомиться с женщиной, которая сделала тебя счастливейшим из смертных, а во-вторых, согласись, что все, что ты рассказал, до того необычно с нашей человеческой точки зрения, что вполне естественно желать и доказательств.

— Хорошо, я постараюсь упросить Изу, но поклянись, что все, что ты слышал от меня, и все, что увидишь, ты сохранишь в тайне до моей смерти.

— В этом ты можешь быть вполне уверен, и я охотно даю тебе требуемую клятву.

Приближались дни, когда должна была явиться на два дня Иза. Иволгин попросил меня переехать в гостиницу, что я с удовольствием и исполнил, надеясь, что и мне удастся проникнуть в дом Иволгина в течение этих двух дней его свидания с женой. В ожидании разрешения Изы, Иволгин посоветовал мне приготовиться к свиданию: взять ароматическую ванну и ничего, кроме молока и меда, в этот день не есть, — что я, конечно, и исполнил. Но все приготовления на этот раз были напрасны: Иза не хотела меня видеть, а назначила свидание через десять дней, желая произвести воплощение в моем присутствии, причем она сказала Иволгину, что пробудет с нами два часа.

Я переселился к Иволгину. Наступил наконец назначенный день, накануне вечером и в этот день утром мы приняли ароматические ванны и соблюдали нужную диету.

Около восьми часов вечера мы перешли в кабинет Изы. Иволгин, бывший теперь в образе принца Рамы, так как на нем был костюм древнего египтянина, распростерся перед статуей богини, шепча молитвы, затем зажег несколько светильников и совершил возлияние ароматическим маслом, от чего весь жертвенник и вся фигура богини были вскоре окутаны легким облаком. Я не спускал с жертвенника глаз, не желая упустить момент появления Изы. Продолжалось это всего несколько минут. Мне показалось, что среди облаков дыма появилась фигура; в это время поднялся Иволгин и протянул руки, и я увидел, что на них легли две другие маленькие ручки, и через мгновение Иволгин и Иза подошли ко мне; я еле успел вскочить и поклониться Изе. Все произошло так быстро, что я не мог ничего сообразить; поразила меня и красота Изы, так гармонировавшая с ее великолепным древнеегипетским одеянием. Она подошла ко мне и с улыбкой протянула руку, сказав: «Я рада видеть у себя друга моего мужа и счастлива, что могу удовлетворить ваше желание меня видеть» (Иволгин служил переводчиком).