Л Савелов - Принцесса Иза

Послышался звук, точно рукой провели по струнам арфы. Во мне все затрепетало, но опять та же могильная тишина. Но вот опять тот же звук, за ним другой, третий — и вся гробница наполнилась целой гаммой звуков, и хотя ничего не было видно, но я чувствовал, что около меня кто-то есть и не один, а много людей, — я слышал их дыхание, биение их сердец, но пока мое их заглушает. Блеснула точно молния — я закрыл глаза и почувствовал, что что-то происходит здесь, и если я открою глаза, то увижу что-нибудь страшное; я чувствую сквозь веки, что гробница уже наполнена ярким светом. Я решаюсь наконец открыть глаза. Передо мной огромная зала, разделенная колоннами на несколько частей; всюду горят смолистые факелы, освещая залу и распространяя сильный, одуряющий аромат. Вдали стоит большая статуя, перед нею несколько жертвенников, но никого нет. Я решаюсь обойти кругом; в нишах вокруг залы стоят статуи, видимо, различных богов, но нигде ни жизни, ни движения. Но вот вдали послышалось стройное пение, которое приближалось. Я спрятался за колонну. Тихо стали появляться жрецы, сопровождаемые хором из мужчин и женщин; за ними шли несколько человек в особенно роскошных одеждах; за ними несли большие опахала из страусовых перьев, украшенные драгоценными камнями; их головы были украшены золотыми обручами с головой змеи впереди; среди них я увидел мой призрак; шествие замыкалось целой толпой египтян в простых одеждах. Все они разместились вокруг главной статуи, и жрецы приступили к богослужению. Закурился фимиам, пение смолкло. Главный жрец поднялся на небольшое возвышение и начал что-то говорить. Все собрание его внимательно слушало, многие стояли с поникшими головами. Я стал всматриваться в мою египтянку, она тоже внимательно слушала жреца, но иногда взор ее обегал всю залу, точно ища кого-то. Не меня ли? Вдруг к главному жрецу подошел молодой египтянин и, почтительно согнувшись, шепнул что-то на ухо. Жрец замолк, затем сказал, несколько слов — и точно электрическая искра пробежала по собравшимся, и все мгновенно повернулись в мою сторону. Я понял, что мое присутствие открыто. Лица египтян не обещали ничего хорошего. Через несколько секунд несколько человек схватили меня и поволокли к жертвеннику, и я очутился лицом к лицу со старым жрецом, который молча разглядывал меня. Глаза его выражали страшный гнев, лицо передергивалось судорогой. Несколько секунд, которые длилось молчание, показались мне вечностью; наконец он обратился ко мне и спросил:

— Чужестранец, зачем ты здесь, зачем ты нарушил святость нашего храма, зачем и по какому праву ворвался сюда незваный и чуждый нам? Отвечай и знай, что за твой поступок тебя ожидает мучительная смерть.

Я не знал, что делать: мог ли я ответить правду, или должен был скрыть истину?

Я взглянул на свою египтянку. Ее глаза были обращены на меня, но в них я увидел то же выражение, какое было у всех присутствующих, — очевидно, с этой стороны поддержки ждать было нечего. Что же это значило? Неужели она меня обманула?

— Я здесь по приглашению, — ответил я, глядя прямо в мрачные глаза жреца.

— Кого? Но берегись, если ты солгал! — крикнул старик.

— Меня позвала эта женщина, — сказал я, указывая на мою египтянку.

Точно волна пробежала по зале и хлынула по направлению египтянки; на всех лицах видно было напряжение.

— Принцесса Иза, правду ли говорит этот человек, и знаешь ли ты его? — спросил жрец.

Я впился глазами в ее лицо, — от ее ответа зависела моя судьба.

— Он лжет, я не знаю этого человека, — прозвучал мелодичный голос, отдававший меня в руки людей, жаждавших гибели чужеземца.

Людская волна отхлынула от Изы и охватила меня со всех сторон. Я слышал тяжелое дыхание египтян, глаза их метали искры, и если бы не присутствие жрецов, то, вероятно, меня бы туг же растерзали.

Старый жрец поднял руку, все смолкло.

— Этот человек, чуждый нам, не признающий наших богов, смеющийся над ними, проник на наше богослужение: затем он, как вы слышали, солгал. Какому наказанию он должен быть подвергнут? — спросил жрец.

— Смерти, смерти! — пронеслось по всей зале, отдаваясь в высоких мрачных сводах.

— Да будет так, но раньше пусть на пытке скажет он нам, зачем пришел сюда, — произнес жрец и сделал знак рукой.

Меня куда-то повели. Вдруг один из ведших меня египтян наклонился к моему уху и прошептал:

— Одно слово и ты свободен. — Меня эти слова ободрили, значит, Иза помнит меня, и я опять был готов на всякие мучения, раз эти мучения могут быть ей полезны.