Майкл Суэнвик - Путь прилива

– Угощайся!

Чиновник остановился в тени одного из павильонов, чтобы отдышаться. Повернувшись на голос, он увидел двойника, с глубоким поклоном протягивающего пустую руку. Недоуменно сморгнув, чиновник сообразил, что двойники считают его своим, и вежливо принял стакан. Сознание, что изо всех сотен он один видит под иллюзорной плотью металлические кости, доставляло ему какое-то извращенное удовольствие.

– Спасибо.

– Ну как, оттягиваешься?

– Правду говоря, я только что прибыл. Двойник пошатнулся, негромко икнул, фамильярно похлопал чиновника по плечу. С экрана ухмылялась круглая, болезненная физиономия.

– Ты бы, друг, приехал пораньше, пока не все еще местные умотали. Нанял бы себе бабу, чтобы таскала тебя на спине, как кобыла. Хлопнешь по жопе – она и припустит. Ты ж знаешь, – подмигнул кругломордый, – что было в этой башне.

– Телевизионная станция. Да, я знаю.

Кругломордый тупо разинул рот и уставился на чиновника. Беседа становилась, мягко говоря, малоинтересной.

– Да нет, кой хрен телевизионная. Бордель тут был, вот что. Можно было купить все, что угодно. Все, что угодно. Вот раз мы с женой…

Чиновник отставил стакан:

– Извините, пожалуйста, но меня ждут.

В салоне башни было не протолкнуться. Черные скелеты густо обсели центральный кольцевой бар, остальные болтали в многочисленных кабинках.

Единственным освещением душноватого зала служили лицевые экраны клиентов да телевизоры, развешанные по периметру потолка.

Никем не замеченный, чиновник задержался рядом с группой двойников, увлеченно смотревших на экран. Пожар в трущобах, из окон горящих зданий прыгают люди. По узеньким улицам катится людской вал. Люди потрясают кулаками, что-то скандируют. Небо затянуто дымом, полиция разгоняет толпу электрошоковыми копьями. Бред, безумие, конец света.

– Что это там такое? – поинтересовался чиновник.

– Беспорядки в Фэне, – откликнулся один из зрителей. – Это – район Порт-Ричмонда, чуть пониже водопадов, в зоне затопления. Эвакуаторы поймали мальчонку, поджигавшего какой-то склад, и забили его до смерти.

– Просто отвратительно,– вмешался другой.– Люди ведут себя как скоты. Хуже скотов – ведь им это нравится.

– Дело в том, что желающие поучаствовать стекаются со всего Пидмонта. Особенно подростки – для них это нечто вроде обряда инициации. Власти перекрыли дороги, но даже это не спасает.

– Пороть их надо, вот что. Хотя не так уж они и виноваты. Все это – от жизни на планете, вдали от сдерживающих, дисциплинирующих факторов цивилизации.

– Что ни говори, – заметил третий, – а в каждом из нас сидит такой же дикарь. Будь я малость помоложе, я тоже был бы там, с ними.

– Да уж, не сомневаюсь.

Слабый, еле заметный проблеск света – в середине бара приоткрылась и тут же торопливо захлопнулась дверь кладовки. За это мгновение чиновник успел заметить в щели узкое бледное лицо. Даже не заметить, а почувствовать, почти подсознательно, но и этого было достаточно; он решил понаблюдать – не повторится ли чудное видение.

Чиновник ждал долго, очень долго. И снова приоткрылась дверь, и снова боязливо выглянуло то же самое лицо, узкое и бледное. Да, он не ошибся. Женщина. Женщина маленькая, тощенькая, похожая на мышку.

Женщина, которую он видел прежде,

Очень интересно. Чиновник обошел зал по кругу. Кладовка имела не одну дверь, а две, с одной стороны и с другой. Будет очень даже просто проскользнуть под стойкой и – в дверь. Он вернулся на стартовую позицию и выбрал себе удобный наблюдательный пункт – стул, почти полностью отгороженный от остального зала буйной порослью щупальцевых лиан.

Время тянулось с убийственной медлительностью, чиновнику начинало казаться, что он сидит на этом стуле уже много дней. На телевизионных экранах появлялись айсберги, отламывающиеся от ледника и с.грохотом падающие в море, палаточные города для пассажиров телячьих кораблей, полярные шапки, снятые из космоса и не подозревающие еще о грядущем катаклизме, и снова пожары, толпы, полиция, разинутые в крике рты… Пора бы встать и уйти, но дверь кладовки открывалась снова и снова, с четкой механической регулярностью, как по часам. Часы с кукушкой. Часы с мышкой. Проходит тридцать минут, голова, высунувшаяся из двери, быстро оглядывает посетителей и снова прячется. И ни тебе “ку-ку”, ни тебе “пик-пик”. Женщина явно кого-то искала.

Этот посетитель подождал, пока освободится место за стойкой, и положил перед собой букетик цветов. Мятые, дохленькие водянки и радужницы, сорванные, скорее всего, здесь же, на склоне, десять минут назад. Любитель полевых цветочков взял невидимую салфетку и перевернул ее на другую сторону. Затем он провел руками по нижней поверхности стойки, словно нащупывая там некий спрятанный предмет. Получив от бармена заказ, он поднял несуществующий стакан и осмотрел его дно.