Павел Шумил - Любит — не любит

— Галя, прости меня.

Ну вот как с такой… с таким ругаться? Это не бесхребетность, как я в начале думала. Это характер такой мягкий… Закалять его надо. В турпоход пойдем! У нас два месяца отпуска. Возьмем в Приозерске лодку напрокат. Сначала по Вуоке пройдемся. Посмотрю, на что он способен. Потом в Ладогу спустимся. По настоящим волнам его погоняю.

Достаю карту и излагаю свой план. Как и ожидала, особого энтузиазма не вижу. Пущу в ход дипломатию.

— Тебе нужно учиться мужиком быть. Нужно?

— Нужно.

— Где это лучше делать? В городе, где на тебя со всех сторон смотрят, или в лесу.

Молчит. Ну и ладушки. Молчание — знак согласия.

— Галя, а как ты узнала, что я — то есть, что ты в отпуске.

— Из письма.

— Какого письма?

— В сумочке лежало. — Роюсь в сумочке, но письма там нет. Видимо, положила в одну из папок с документами. — Письмо от твоей подруги с дачей и мужем. Там еще твои фото были. В зеленом платье.

— Ой, Га-ля… Зеленое платье я надевала три раза в жизни! В магазине, когда мерила, и два дня в нем ходила… Никто меня не фотографировал. От кого письмо, помнишь?

— Не-а.

— Растяпа!

— Да не было там имени! Я его до буковки помню! И обратного адреса не было! Закорючка какая-то. Во! Мужа твоей подруги зовут Володька! Там так и сказано: «Володька одну твою фотку хотел зажилить».

Сергей надолго задумался. Потом вскочил.

— Галка, вот тебе карандаш, бумага, запиши как можно подробнее все, что помнишь из письма.

— Зачем?

— Пиши, потом объясню.

Пока я писала, он все рылся в бумагах в секретере. Там, где у меня квитанции на оплату коммунальных услуг. Потом сел верхом на стул, дважды перечитал мои каракули. Кивнул.

— Ну да.

— Что? — не удержался я.

— Ты детективы любишь?

— Не.

— А я люблю.

— Я знаю.

— Откуда?

— У тебя три полки ими забиты.

— Правильно… Слушай, у меня в кармане тоже было письмо! И тоже без имен.

— Ну и что?

— Как — что! Письмо с фотографиями, чтоб я узнал, где живу, что я в отпуске, что у меня два свободных месяца впереди. Все как у тебя! Это что? Ни о чем не говорит?

— Говорит. Только о чем — не знаю.

— А то, что письмо пропало?

— Как у Фантомаса?

— Нет. Совсем. Нет его — и все. Слушай, нам надо проверить квартиру на жучков.

— И тараканов! Ты детективов начитался.

— А ты очевидных вещей замечать не хочешь. Это все подстроено!

— Что — все?

— Ну, то, что нам мозги поменяли. И теперь за нами наблюдают!

— А письма?

— А письма — это чтоб мы в психбольницу не угодили! Я же хотел в поликлиннику идти. Сказал бы, что упал, головой стукнулся, ничего не помню. Ни имени, ни адреса. Пусть разбираются. А потом письмо прочитал, решил чуть подождать. Вдруг само пройдет.

Вот тут мне стало страшно. Страшнее, чем в тот момент, когда женщиной стала. Потому что поверила. Потому что все факты укладывались как патроны в обойму.

— Но что им от нас надо?

Сергей наморщил лоб.

— А что мы сейчас делаем? С нами сотворили страшное, а мы стараемся собой остаться. По-человечески жить.

— Реакции на нас изучают — вот как это по-научному называется. Мы — мышки в лабиринте. Идем!

— Куда?

— Куда Макар телят не гонял.

Сергей удивленно поднимает брови, потом кивает и натягивает ботинки. Я достаю с антресолей мощный аккумуляторный фонарь, разводной ключ, веду Сергея на второй этаж. Там живет Толик, мой старый знакомый еще со школы. Сейчас он на даче, но ключ от его квартиры у меня есть.

— Дай ключи.

Сергей протягивает мне связку. Открываю дверь, складываю в сумку кое-что из Толиковой одежды.

— Идем.

Спускаемся в подвал. В подвале у нас бомбоубежище. То ли со времен прошлой войны, то ли на случай атомной. Хорошее, теплое, сухое бомбоубежище. Мне с детства все подвалы в районе знакомы. В спелеологов играл.

Разводным ключом поворачиваю головки четырех запоров на толстой железной двери. Сергей включает фонарь. Запираю за собой дверь, щелкаю выключателем. Свет загорается.

— Раздевайся, — говорю Сергею и первая сбрасываю одежду. Толикова рубашка на мне как платье. А штаны чуть ли не до подмышек. У Сергея картина обратная. Рукава по локти. Складываю нашу одежду в сумку, саму сумку — в угол под скамейку и веду Сергея за следующую стальную дверь.

— Вот теперь можешь говорить.

— Думаешь, здесь нас не прослушают?

— Сегодня — нет. Если в одежде и были жучки, то все за дверью остались. Завтра Они могут что-нибудь придумать на такой случай, а сегодня — вряд ли. А если нас и сейчас прослушивают, то хана полная, и нечего об этом думать.