Роберт Сойер - Смертельный эксперимент

— Вряд ли, — ответил Саркар. — Все индикаторы выглядят отлично.

— Попробуй еще раз, — попросил Питер.

— Привет, — повторил Саркар. Молчание.

— Может быть, ты стер какую-нибудь сеть, контролирующую речь, — предположил Питер.

— Я был очень осторожен, — возразил Саркар. — Конечно, можно было проглядеть какую-нибудь незначительную взаимосвязь, но...

— Привет, — раздалось наконец из динамика.

— А, вот и он, — обрадовался Саркар. — Любопытно, почему он так долго тянул с ответом?

— Терпение есть добродетель, — назидательно произнес голос. — Прежде чем отвечать, мне хотелось понять, что тут происходит. Я — имитация, верно? Питера Дж. Хобсона. Но я был модифицирован, чтобы моделировать бессмертное существо.

— Это абсолютно верно, — заметил Саркар. — Но как ты узнал, какой именно версией являешься?

— Ну я же знал, что ты собирался создать три штуки. А так как я не вполне чувствовал себя самим собой, то и заподозрил, что не являюсь контрольной версией. После этого оставалось просто спросить себя, ощущаю ли я половое возбуждение. Знаешь, как принято говорить — мужчины думают о сексе каждые пять минут. Я рассудил, что, будь я имитацией загробного существования, мои мысли были бы бесконечно далеки от секса. Как бы не так. Оказалось, я совсем не против с кем-нибудь переспать. — Пауза. — Но когда я понял, что мне все равно, произойдет это в нынешнем десятилетии или в следующем, все стало совершенно ясно. Потребность в немедленном удовлетворении своих желаний — непристойна. Ты, Саркар, можешь служить этому прекрасным примером: чуть не устроил истерику только потому, что я сразу не ответил на твое «Привет». Такое мышление представляется мне теперь совершенно чуждым. В конце концов, у меня в запасе вечность.

Саркар улыбнулся.

— Отлично, — весело сказал он. — Кстати, мы называем тебя Амбротосом.

— Амбротосом? — переспросил голос из динамика.

Саркар обернулся к Питеру.

— Вот первое доказательство того, что наши имитации точны, — сказал он, все еще улыбаясь. — Мы успешно воспроизвели твое невежество. — Он снова заговорил в микрофон. — Амбротос — это греческое слово, означающее «бессмертный».

— А, вот оно что.

— Я хочу теперь запустить тебя в качестве фонового процесса, — объяснил Саркар. — Я вскоре снова поговорю с тобой.

— Раньше или позже — какая разница? — равнодушно отозвался Амбротос. — Я все равно буду здесь.

Саркар снова коснулся клавиш.

— Что же, с этим, похоже, тоже все нормально. Теперь посмотрим, как у нас обстоят дела с самой трудной моделью — Духом, то есть жизнью после смерти. — Он нажал еще несколько клавиш, вызывая последнюю версию. — Привет, — в очередной раз повторил он. — Это я, Саркар Мухаммед.

— Привет, Саркар, — ответил синтезированный голос.

— Ты... ты знаешь, кто ты такой? — спросил Саркар.

— Я покойный, безвременно ушедший Питер Хобсон.

Саркар улыбнулся:

— Абсолютно точно.

— Покоюсь с миром в оперативной памяти. — Невидимый собеседник пытался острить.

— Кажется, ты не слишком удручен тем, что ты мертв? — спросил Саркар. — На что это похоже?

— Позволь мне немного освоиться, а потом я дам тебе знать.

Питер кивнул. Это было достаточно справедливое решение.

Два часа ночи. Питеру не спалось. С того самого дня, когда Кэти сделала свое признание, его мучила бессонница.

Как назло, согласно хобсоновскому монитору на стене, Кэти крепко спала и даже видела сны. Питер слышал рядом с собой ее ровное дыхание.

Они легли спать в полдвенадцатого. Два с половиной часа тому назад. За это время можно было бы прочесть короткую книгу, или посмотреть длинный фильм, или, если их предварительно записать на пленку и пропустить рекламные вставки, просмотреть три серии какого-нибудь одночасового сериала.

Но он ничего этого не сделал. Он просто лежал в темноте, ворочаясь с боку на бок и слушая жужжание вентиляторов на ночном столике.

У Питера пересохло во рту, и захотелось помочиться. Он встал с постели, не зажигая света вышел из спальни и спустился на первый этаж. Он зашел в ванную, затем, пошатываясь, прошел в гостиную и уселся на диван.

Хотя вертикальные шторы на окнах были задвинуты, в комнату просачивался рассеянный свет от наружного фонаря у входной двери. Словно глаза роботов, на него уставились крохотные красные и зеленые огоньки индикаторов предохранителей нескольких настенных розеток. Разноцветные огоньки и цифры электронных часов светились на панели видеомагнитофона. Питер похлопал по обивке дивана и нашел наконец гладкий черный пульт дистанционного управления. Он включил телевизор и начал переключать каналы.