Урсула Ле Гуин - Левая рука тьмы - Левая рука тьмы. Планета изгнания. Гончарный круг неба. Город иллюзий

Теперь он был весь внимание, полностью владея собой. Он встал на скользкий путь. Он чувствовал себя игроком в игре, где играют словами. В своих собеседниках он ощущал прямо-таки электрическое напряжение.

— Доктор Ромаррен, — сказал Абендабот, — поскольку Хар Орри был слишком молод, чтобы знать точное расстояние до вашей планеты, мы никогда не имели чести знать точное местоположение Вереля, хотя и имеем о ней общее представление. Так как его почти не учили галактическому языку, Хар Орри не мог назвать нам имя солнца Вереля на Галакте, языке, который мы с вами унаследовали из времен Лиги. Поэтому мы были вынуждены ждать помощи от вас, чтобы попытаться установить ансибл-контакт с Верелем и подготовить программу автоматического полета с четкими координатами вашей родной планеты.

— Если я вас правильно понял, вы не знаете названия звезды, вокруг которой вращается Верель?

— Увы, нет… В этом вся загвоздка. Если вам угодно будет сказать нам…

— Но я не могу сказать вам этого!

Это не удивило Сингов. Они были слишком зациклены на себе, слишком эгоистичны. Абендабот и Кен Кениек вообще никак не отреагировали, а Краджи произнес своим странным печальным шепотом:

— Вы хотите сказать, Лорд Агад, что тоже не знаете?

— Я не могу назвать вам подлинное Имя Нашего Солнца, — торжественно произнес Ромаррен.

На этот раз он уловил мысленный посыл, обращенный Кен Кениеком к Абендаботу:

«А что я говорил!»

— Простите, доктор Ромаррен, мое невежество. Я не знал, что это запрещено. Вы ведь простите меня, не так ли? В свое оправдание могу только сказать, что нам не известны ваши обычаи, и, хотя невежество является плохим оправданием, это все, о чем я вас молю, — безостановочно трещал Абендабот, когда его неожиданно перебил проснувшийся от испуга Орри:

— Доктор Ромаррен, вы… мы не сможем полететь назад на Верель, потому что вы не сможете задать координаты кораблю? Но вы же должны помнить это, вы должны знать координаты, вы ведь навигатор!

Ромаррен повернулся к нему и тихо спросил:

— Ты очень хочешь вернуться домой?

— Да!

— Через двадцать или двадцать пять дней, если это доставит удовольствие этим Лордам, щедро предложившим нам столь великий дар, мы отправимся на их корабле к Верелю.

Он снова повернулся к Сингам.

— Извините меня, — продолжал он, — что мой рот и мой разум закрыты и не дают ответа на ваш вопрос. Мое молчание — плохая благодарность за вашу искренность.

«Если бы они пользовались мысленной речью, — подумал он. — Этот обман был бы ГОРАЗДО МЕНЕЕ вежливым». Он, в отличие от Сингов, не умел мысленно лгать и, следовательно, не мог бы сказать ни единого слова на этой вежливой речи.

— Не беспокойтесь, Лорд Агад. Важны не столько наши вопросы, сколько ваше благополучное возвращение! Если только вы в состоянии запрограммировать корабль, то нас вполне устроил бы тот ответ, который вы дали, все наши записи и компьютеры в вашем полном распоряжении.

Еще бы не устроит! Если они захотят выяснить, где расположен Верель, им нужно будет всего лишь узнать, на какой курс запрограммирован корабельный компьютер. После этого они опять сотрут содержимое его мозга, объяснив Орри, что восстановление памяти в конце концов привело к полному расстройству психики. Затем они отправят Орри с посланием на Верель. Они по-прежнему не доверяли Агаду. Так как им было известно, что он может обнаружить мысленную ложь. Если и был какой-то выход из этой западни, то он его еще не видел.

Они все вместе прошли через окутанные туманом коридоры, спустились вниз по наклонной галерее, а затем на лифте, и вышли на улицу. То, что в двойном мозгу было Фальком, теперь было почти полностью подавлено, и Ромаррен двигался, думал и говорил совершенно свободно, чего и следовало ожидать от Ромаррена. Он ощущал постоянную настороженную готовность Сингов, которые только и ждали случая поймать его на малейшей ошибке или проникнуть сквозь защитные барьеры его мозга. Напряжение заставило его быть бдительным вдвойне. И вот, чужак, Ромаррен, взглянул на небо и увидел там ярко-желтое солнце Земли.

Он остановился, охваченный внезапной радостью. Это действительно было событие, независимо от того, что произошло раньше и что его ожидает в будущем. Он видел на протяжении одной жизни свет двух солнц! Свет оранжево-золотого солнца Вереля и светло-золотого солнца Земли. Он смог бы теперь сопоставить их, как человек, держащий на ладони два самоцвета, сравнивая их красоту, чтобы воздать по достоинству каждому в отдельности.