Василий Тарасенко - В катакомбах времени

Санька поднялся на колокольню и сел на наклонный пол, свесив ноги с теплых кирпичей и положив руки на древние перила. Квирина он положил рядом с собой, найдя для него широкую щель, а сам стал смотреть на корабль. Какая-то точка двигалась от него к развалинам. Вскоре Санька понял, что идет кто-то из взрослых... "Папа", - радостно толкнулась мысль, но тут же снова зазвенела обида. То ли порыв ветра, то ли неловкое Санькино движение, то ли щель оказалась все-таки слишком узкой, но квирин сорвался с места. Санька ойкнул и дернулся, но пальцы поймали воздух. Мальчик посмотрел вниз.

Квирин лежал на тонком карнизе, покачиваясь на легком ветерке. Санька проехал по шершавым кирпичам, опасливо поставил ногу на старые щербленые кирпичи карниза и наклонился, повиснув левой рукой на перилах. Взял правой рукой квирина и стал торопливо заталкивать его в карман шорт. Но мешал кораблик, да еще рубашка... Санька лишь на секундочку отпустил перила под ногой была прочная опора. И в тот же миг под сандалетом предательски шевельнулся и осыпался песок...

Виктор с радостью увидел, что вон он, Санька, сидит на верхушке колокольни. Он сбросил куртку и побежал вперед... Что? Зачем он полез на отвесную стену? Внутри у Виктора все оборвалось. Он споткнулся, вскочил, загребая руками и ногами песок, с отчаянием всматриваясь вперед. Мальчик на башне качнулся и оторвался от стены...

Нога неловко шваркнула о край карниза, и Саня рухнул вниз. Сердце резко сжалось и взорвалось. Воздух со свистом устремился вверх. Стремительно вырастал колючник. И Санькина душа с отчаянием рванулась туда, в пески: "Папка...".

Всеми натянувшимися струнами сердца Виктор рванулся вперед - поймать, не дать упасть... Каждая клеточка его усталого тела зашлась в беззвучном крике: "Н-не-е-е-ет!!!"

Он увидел, как Санька скрылся за полуразвалившейся стеной замка, и с воем упал на песок, продолжая ползти, не замечая набившегося в рот, в уши, в волосы песка. Он снова крикнул:

- Не-е-ет! Сашка! Нет!

Тяжело обмяк от навалившейся пустоты, уставился безумными глазами на башню... Микрофон в куртке прокашлялся и сказал голосом Авдея:

- Виктор... Мох отменил карантин. Что-то опять случилось.

Но Виктор не слышал его. Он снова и снова видел, как Санька отрывается от наклоненной башни и падает, падает, падает...

Над песками протяжно разнесся басовитый гул. С башни сорвался третий колокол...

2. Человек в черном

Фаддей Зосимович Анафема, хирург "Магеллана", тяжело опустился в кресло, сразу нехорошо обмяк, потер серые обвисшие щеки и устало закрыл глаза, пробормотав:

- Господи, как тяжело-то...

Авдей шумно выдохнул дым и глухо спросил:

- Ну, как он?

- Все так же, - вздохнул хирург. - Пришлось накачать его пентавираналом. Все рвался идти куда-то, искать сына... Невыносимо... Что я мог ему сказать? Что?

Фаддей будто умолял старпома ответить. Тот сидел в другом кресле, ссутулившись, обретший приметы своего возраста. В кубрик тихонько вошел Пыхтыч, аккуратно поставил на стол стакан чая и положил рядом две таблетки. Потоптался и сказал:

- Фаддей, выпейте укрепляющее. Оно вас поддержит...

- Оставь, - хирург шевельнул рукой. - Иди назад, наблюдай. Чуть что, докладывай.

- Слушаюсь, - ответил Пыхтыч и бесшумно вышел. "Дыма нет", - равнодушно подумал старпом. Видимо, несчастье с Санькой раздавило и его... Йог же просто отключился прямо там, где был - в шлюзе. Боцман и штурман перенесли его в трюм и там оставили. Вся команда ходила по баркенту, как сборище теней. Корабль теней. Авдей поморщился от таких мыслей, выбил трубку прямо на пол, спохватился и вяло махнул рукой. Значит и его зацепило... Раньше он себе такого не позволял. Раньше, до смерти Сашки, вихрастого кузнечика, души корабля. Когда прозвучала страшная новость, старпому даже показалось, что корабль содрогнулся и помертвел... Старпом зажмурился, но мысли продолжали роиться в голове. Чтобы нарушить повисшую тишину, Авдей решил сказать хоть что-то. Само сорвалось с губ:

- Но тело-то не нашли...

- Ты тоже, Авдей, да? - хирург открыл глаза. - Виктор из-за этого, по-моему, слегка тронулся, и ты идешь по его стопам... Мальчик погиб, Авдей... Фактам надо верить... Думаешь, мне легко? Там колючник вмят в песок с такой силой, будто что-то упало с высоты. И кровь... Много крови... Сашкиной, да!.. Я проверил даже на ДНК-сканнере. Его кровь...

Фаддей утопил лицо в ладонях. Авдей смотрел на него, такого же старого, как он сам. Для многих рейд к Котенку станет последним... Особенно для Виктора.