Майкл Гелприн: Чёртовы куклы

Эх, Тенгиз, брат мой названый, твоими бы устами и до Бога. Но не верю я в это, прости. Из мышеловки, в которую мы угодили, не вылезти. Организация спереди, полиция сзади. Я не сдамся, придется драться – буду драться. Я уже не та покорная овца, что, жалобно блея, брела на заклание. Но заклание-то все равно состоится, хоть плачь, хоть вой, хоть на ствол прыгай.

Везли нас в небольшом автобусе уже второй час, тряска на разбитой дороге мешала сосредоточиться. Я твердил про себя шесть девятизначных чисел, как велел Валет. Я их уже давно заучил наизусть, но повторял вновь и вновь – эти проклятые пятьдесят четыре цифры – номера карт жизни. Я не заучивал только свой – он-то мне не понадобится ни при каких обстоятельствах.

Мы ехали молча. Молчал, глядя перед собой, Тенгиз, молчала облокотившаяся на него Жанна. Затихла Маринка, которую обнимал за плечи Валет. Притих и он сам, катая желваки под обтянувшей скулы кожей и настраиваясь на то, что нам предстоит. И, наконец, скорбно молчал бедолага Стакан, которому вот уже несколько дней не давали ни капли спиртного.

Автобус остановился, подлючая баба, которую Валет окрестил Сцукой, велела нам вылезать. Я взглянул на индикатор и по светящемуся на нем ресурсу определил время – было одиннадцать часов ночи.

Я сразу узнала это место, хотя кричащую вывеску «Плейбой», видимо, потушили, и в темноте ее было не разглядеть. Я подумала, что весьма символично сдохнуть здесь, в самом поганом месте, где приходилось бывать за всю мою жизнь.

Нас провели в зал и оставили под присмотром двух громил с пистолетами. Видно было, что те тоже нервничают. Возможно, после нас настанет и их черед, и громилы это чувствуют. Одна Сцука, как всегда, оставалась спокойна или держала себя в руках. Напряжение нарастало с каждой минутой, а ей хоть бы что, ходит, дрянь такая, хлыстиком помахивает.

Мы ждем сигнала. У каждого из нас лист с сотней с лишним девятизначных чисел – номеров чьих-то счетов. Плюс шесть номеров, которые мы помним наизусть. Хотя они и понадобятся только первому из нас, и то если он не струсит. Струсить может Стакан. Цифры выучить его Валет заставил, три дня подряд экзаменовал. Однако рассчитывать на Стакана не стоит – беда, если он будет первым. Ведь первый, как бы ни сложилось, – покойник: его, если даже уцелеет, полиция из-под земли выкопает. Это мы все понимаем и, тем не менее, если доведется мне стать первой, не раздумывая, с закрытыми глазами пойду.

– Держись, малыш, – шепнул мне на ухо Валет, – все хорошо будет, вот увидишь.

Я улыбнулась ему и подумала, что благодарна судьбе за то, что мне довелось любить такого человека. И еще подумала, что я этим горжусь.

– Бугай, Рыжий, – бросила Сцука двоим мордоворотам с пушками, – приготовились!

Я пожалел, что она достанется не мне, я придавил бы ее как гниду. Наверное, эта мысль явственно отразилась на моем лице. Сцука подскочила и вытянула меня хлыстом. Она наверняка догадывалась, что карту стянул у нее я, когда гнилая троица садилась в машину. Хлыст оставил кровавый след у меня на морде, но я и бровью не повел, а лишь улыбнулся этой твари.

– Что скалишься, чертова кукла, – вызверилась Сцука и вторично замахнулась хлыстом. Бугай и Рыжий придвинулись, но в последний момент Сцука передумала и, плюнув мне под ноги, отошла.

«Чертова кукла, значит, – подумал я, – ну ничего, курва, посмотрим, кто из нас кукла».

Маринка достала носовой платок и прижала к моей щеке. Я мимоходом погладил ее по смоляным волосам и повернулся к Стакану.

– Ты как, Стакан? – спросил я. – Ты только не раскисай, братан, прошу тебя.

– Стах, – сказал он.

– Что? – не врубился я. – Какой Стах?

– Меня так зовут, – сказал он. – Стах Липинский.

– Хорошо, братан. Я запомню.

– Запомни, – кивнул Стакан, и в этот момент зазвонил Сцукин мобильник.

Жанна стояла чуть сзади, крепко ухватив меня за руку. Я чувствовал, как ее трясет. Я обернулся и посмотрел ей в глаза. Плеснувшийся в них ужас обдал меня. Резануло под сердцем. Сейчас я ничего не мог для нее сделать. «Прощай, Жанна», – мысленно сказал я. Она медленно разжала пальцы и убрала руку.

Валет стоял справа, я глазами показал ему на Бугая. Валет едва заметно кивнул, и я обернулся к Димону. В этот момент Стакан вдруг резко поднял руку и уставился на индикатор, цвет которого сменился с красного на зеленый. Секунду спустя во всех секторах замелькали цифры.