Майкл Гелприн: Мой человек со звезд

– При всем к вам уважении, господин посол, – сокрушенно покачал головой Плайн Второй, – вы ошибаетесь. Вам, впрочем, простительно, вы ведь не местный. Давайте я объясню. Саулийцев в десять раз больше, чем северян, на каждого их солдата придется десять наших граждан. Это во-первых. Во-вторых, территория Саулии в шесть раз больше. И, в-третьих, у нас гораздо более развитая промышленность. Им никогда не одолеть нас, господин посол.

– Как же вы не поймете! – сказал я с досадой. – От вашей хваленой армии ничего не останется после первого же массированного удара. От вашей промышленности – тоже. Вы производите автомобили, а Нарсия – танки. Вы – пассажирские аэробусы, а они – бомбардировщики. Вы – атомные электростанции, а они – баллистические ракеты средней дальности.

– Ракеты у нас тоже есть. – Благодушная улыбка сошла у президента с лица. Мои слова явно взяли его за живое.

– У вас недостаточно ракет. И никудышная система противовоздушной обороны. Но это не самое главное. Они будут первыми, понимаете? Первыми нанесут ядерный удар. В худшем случае вы успеете ответить. В лучшем – нет.

– Почему в лучшем? – озадаченно спросил президент.

– Потому что если не успеете, уничтожена будет только Саулия. А если успеете, то обе страны. И тогда уцелевшие откатятся в развитии на сотни лет назад. Только их, уцелевших, будет не много.

– Вы рисуете слишком мрачную картину. – Благодушная улыбка появилась вновь. – Позвольте сказать напрямик. Мы никогда не согласимся на иммиграцию поселенцев из вашего мира, господин посол. Саулия – независимая страна, была таковой всегда и будет вечно. Северяне множество раз воевали с нами. Восемнадцать конфликтов за последние пять веков. И ни разу не преуспели. Мы их не боимся.

– Ядерной бомбардировки, значит, не боитесь тоже?

– Они не рискнут на ядерную. Им прекрасно известно, что у нас есть чем ответить.

Я поднялся. Он просто не понимал. Не хотел понимать. Разговор был бессмыслен.

– Его совершенство диктатор Борс, – предпринял я последнюю попытку, – несколько отличается от своих предшественников. Он – очень рисковый человек. Когда речь идет о нем, рассуждения «они не рискнут» не работают.

– Что ж, – пожал плечами Плайн Второй. – Вам виднее, вы знакомы с этим мерзавцем лично. Не смею задерживать вас, господин посол.

Апельсин солнца лениво катился по голубому шелку неба. В Саулии сиеста. Я смотрела на спящего Леона и таяла от нежности. Затем поднялась, нашла на полу шпильки и собрала волосы. Наклонилась над Леоном и долго-долго вдыхала его сон.

– Лайла… – открыл глаза Леон.

– М-м-м?.. – Я провела носом по его плечу.

– До чего приятно просыпаться в такой компании.

– Только просыпаться? – Я шутливо нахмурилась. – А засыпать?..

– Виноват. Оговорился.

Мы расхохотались. Отсмеявшись, Леон поднялся с постели.

– Я проверю почту, милая.

– Хорошо.

Леон прилетел в Саулию неделю назад. Полдня он провел за церемониями и у президента. За те несколько часов, до сиесты, я успела известись от нетерпения. А потом шмыгнула к нему в комнату. Снова я чувствовала себя кусочком податливой мягкой глины, с которой мой скульптор может делать что угодно. Снова я кричала во весь голос, чувствуя Леона внутри, и стискивала потайные мышцы, чтобы стать уже, теснее для него. Снова была счастливейшей из женщин.

Президент не очень-то утруждал Леона, и все дни были наши, только на двоих. Касания, стоны, влажные пальцы, нежность, облака нежности, озера нежности, океаны… Прогулка на кораблике по проливу, фруктовая роща, ресторанчики Стеклянного квартала, где живут музыканты и художники…

Леон выключил компьютер, откинулся на спинку кресла и зажмурился. Я встревожилась.

– Что-то случилось?

Леон отнял руки от лица и посмотрел на меня внимательно.

– Собирайся, Лайла. Я увожу тебя. Завтра.

Директива с Земли предписывала эвакуировать воинский контингент в течение трех недель. Там наконец додумались оценить обстановку и признали ее слишком опасной. К нашему прибытию подготовка к эвакуации шла уже полным ходом.

– Что за девица? – скользнув по Лайле небрежным взглядом, осведомился полковник.

– Моя жена.

Полковник закашлялся.

– Она в курсе.

– Тогда попросите оставить нас вдвоем.

– Поскучай без меня немного, милая, – сказал я Лайле. – Я попрошу Джордана, он покажет тебе, как мы тут живем.

– Смелый вы человек, – сказал полковник, когда мы остались одни. – Отчаянный. Воистину рыцарский поступок.