Олег Тарутин - Меньше - больше

Что за причины, Селецкий уточнять не стал, но псе почему-то подумали, что причины заключаются в какомто не принятом Валерой предложении Супоросова, имевшем небось выгоду для Гертруда, ведь не зря же тот (это многие помнили) подходил, бывало, к Селецкому и заговаривал с ним улыбчиво. И посмотрели многие на мясника Сережу, супоросовского приятеля, а тот пожал плечами: не в курсе, мол...

Между тем Селецкий продолжал рассказывать:

- Джек-то, говорю, в три раза меньше! А Супоросов мне на это: что ж вы, сморчки, вовремя не выросли? Ах, думаю, вырасти? Ну это мы сейчас тебе устроим! Вот тут и устроил Джек Султану выволочку! Как тот, бедняга, не спятил от неожиданности? На трех лапах ускакал. А Гертруд в столбняк впал, рот разинул. Так кто же тут, граждане, виноват-мы с Джеком или Супоросов с Султаном?

- Значит, надо понимать, что вы, Селецкий, утверждаете, что... это... уменьшили собаку Супоросова? Что это было в действительности? Натурально происходило?-морщась, как от дыма, спросил Степан Гаврилович.

- Да нет же!-замотал головой хоккеист Хохлин.Джека он увеличил. Да, Валера?

- Вы что же, граждане, бредите? - Поворотись к Хохлину, председатель шмякнул ладонью по столу:Нсужто вы всерьез?

- Всерьез! Именно всерьез! - восторженно вскочила в своем ряду Дина, милиционерова журналистка.Это же чистейшая парапсихология. Это, это...-Она упала на стул, задохнувшись от избытка чувств.

- Всерьез не всерьез, а признание-то протоколировать положено. Или это не предусмотрено в вашем "Положении"?-зазвучал мрачный баритон Супоросова.Это мне не здесь, это мне потом в другом месте пригодится. Было же признание, так что же вы?

- А в чем я признался?-спросил Селецкий и на миг задумался.-Признаю, что был свидетелем собачьей драки при науськивании Супоросова. Правда, я подумал тогда: поменяться бы им ростом-Джеку с супоросовским чемпионом...

- Вот око! Вот он-телекинез! - закричала, хлопая в ладоши, журналистка.-Бог с ним, с Супоросовым! Какая мелочь! Супоросов - только точка приложения уникального явления! Продолжайте, Валера, умоляю!

- Сами вы мелочь!-крикнула Дине красавица Супоросова.-А еще к нам приходила, сочувствовала! Еще "Камю" пила!

Злорадный хохот взметнулся в зале и вновь сменился напряженной тишиной. Селецкий продолжал:

- Вот что касается собаки. Теперь относительно машины и гаража, главное-гаража. Ведь это же факт, дорогие жильцы,- возгласил он почти патетически,факт, что Гертрудов гараж въехал на детскую площадку! Стоит он там? Стоит как миленький! Это ж надо, - вдруг, как новости, изумился Селецкий,-инвалидные гаражи и те за углом, на пустыре, а супоросовсквй прямо под окнами его! Стоит по спецразрешению. Гертруд Сертификатович. У таких всегда ведь спецразрешения, спецобслуживание, спецкормежка. Везде у них лапы, везде нужные люди, и все у них по закону, и мер борьбы с ними вроде бы и нет, бесполезно вроде бы и рыпаться.-Селецкий вздохнул, и в зале завздыхали и головами закивали, и старушка Крупнова кивнула с умудренной скорбной улыбкой.

- Давай, давай,-грозным баритоном поощрил оратора Супоросов.-Припомним и это! Слышали? Коли он на суде так о наших законах вещает, так чего я от него в одиночку наслушался?

- Вот я и подумал,-продолжал Селецкий,-раз стоит гараж на спецместе, надо спецмеры принимать. А главное, первое июня - Международный день защиты детей. Ну вот и принял я спецмеры-тут до него и дошло...

- Валерий Александрович,-ломким голосом проговорила старушка Крупнова,-все это так, все это справедливо, но, умоляю, не нужно нас разыгрывать! Ведь вы же нас разыгрываете, дорогой? Не будете же вы всерьез утверждать, что в самом деле уменьшили этот проклятый гараж?

- А вы против уменьшения?-улыбнувшись, спросил Селецкий.

- Ах,-сказала старушка,-у меня кружится голова... Мне нехорошо, Степан Гаврилович...-Она потерянно улыбнулась и принялась рыться в портфельчике, ища какие-то лекарства.

- Вы протокол ведите, а не таблетки глотайте - грубо крикнул Супоросов, опасаясь, что признание врага не будет отражено в протоколе.Ведите протокол или другому поручите! У-у-у богадельня!

- Сейчас мы перерыв объявим, Ксения Каргювна,успокаивающе сказал старушке председатель, в то время как Хохлин, плеснув из графина, подал ей стакан.Тут еще разбираться и разбираться. Надо прерваться, товарищи, хоть на четверть часа,-обратился он к публике.

- Да погодите вы с вашим перерывом!-взъярился Гертруд.-Вы слышали, что он признался? Я требую занесения в протокол признания Селецкого! Он у меня в другом месте повертится!