Олаф Степлдон - Странный Джон

Когда я сказал Джону, что собираюсь написать о нем книгу, он рассмеялся.

— Ну конечно же, — сказал тогда он. — Это было неизбежно, смешной человек .

В устах Джона слова «человек» часто было равнозначно слову «дурак».

— Говорят ведь, — заметил я, — что и кошке позволено смотреть на короля.

— Да, — ответил он. — Но может ли кошка по-настоящему увидеть короля? Можешь ли ты, киска, по-настоящему разглядеть меня?

Таков он был на всем своем жизненном пути от странного ребенка до взрослого мужчины.

И Джон конечно был прав. Хотя я и знал его с самого рождения, и был близким другом уже очень давно, я практически ничего не знал о внутреннем, настоящем его существе. На сегодняшний день все, что мне известно — это поразительные события в его жизни. Что он не умел ходить до шести лет, но до того, как ему исполнилось десять, совершил несколько краж и убил полицейского. Что в восемнадцать он, все еще выглядевший как маленький мальчик, основал свою странную колонию в районе Южных Морей [1] В данном случае — острова Полинезии. . А в двадцать три года, по-прежнему имея не самую солидную внешность, он обхитрил шесть военных кораблей, посланных шестью Великими Державами [2] Великая Держава — неофициальное название страны, которая за счет своего военного и экономического потенциала способна оказывать влияние на положение вещей во всем мире. К началу Второй Мировой войны таковыми считались Великобритания, Франция, Италия, СССР, Япония и США. на его поимку. Я знаю, как погибли Джон и все его последователи.

Это — известные мне факты. И даже рискуя быть уничтоженным какой-нибудь из шести Держав, я все-таки должен рассказать миру о том, что помню.

Кое-что еще из известного мне, будет очень трудно объяснить. Неким странным образом я понимаю, почему он основал свою колонию. Так же я знаю, что, хотя он и отдавал все силы достижению свой цели, он никогда не рассчитывал на успех. Он был убежден, что рано или поздно мир прознает о нем и уничтожит все, что он создал.

— У нас есть шанс, — однажды сказал он, — один на миллион.

И рассмеялся.

Смех Джона вселял беспокойство. Это был низкий, быстрый, рокочущий звук, напоминавший мне тихую трескучую прелюдию, которая часто предвещает по-настоящему грозный раскат грома. Но за смехом Джона не следовало никакого грома, лишь мгновение тишины — и мурашки пробегали по затылку любого, кто его слышал.

Я уверен, что в этом нечеловеческом, беспощадном, но никогда — злобном смехе содержался ключ к пониманию всех тех черт его характера, которые были для меня загадкой. Вновь и вновь я спрашивал себя, почему он смеялся именно в этот момент, над чем он смеялся, что на самом деле означал его смех, и был ли этот странный звук именно смехом, или свидетельством какой-то эмоции, недоступной моему виду? Почему, например, ребенком Джон смеялся сквозь слезы, опрокинув на себя чайник и ужасно ошпарившись? Меня не было рядом, когда он погиб, но я уверен, что в последнее мгновение своей жизни он искренне рассмеялся. Почему?

Не умея ответить на эти вопросы, я не могу понять сущность Джона. Его смех, я убежден, происходил из какого-то опыта, находившегося совершенно за гранью моего восприятия. Поэтому я, как утверждал Джон, самый не подходящий для него биограф. Но если я промолчу, факты его поразительной жизни будут потеряны навечно. Так что, несмотря на мою некомпетентность, я должен записать все, что сумею, в надежде, что, попади эти страницы в руки существа того же, что и Джон, уровня, его разум сумеет увидеть сквозь неуклюжие слова странный, но величественный дух самого Джона.

Такие же, как он, или, по крайней мере, подобные ему, наверняка живут сейчас на земле, и многим еще, наверное, предстоит появиться на свет. Но, как обнаружил сам Джон, подавляющее большинство и без того крайне немногочисленных сверхнормальных существ, которых сам он порой называл «пробудившимися», или слишком хрупки физически, или настолько неуравновешенны психически, что не способны оставить сколько-то заметного следа в истории. Насколько односторонне бывают развиты сверхнормальные дети, можно узнать по отчету мистера Бересфорда о жизни несчастного Виктора Стотта [3] Ссылка на роман «Хемпденширское чудо» Джона Дэвиса Бересфорда (John Davis Beresford), отдаленно основанный на биографии жившего в 18 веке Кристиана Фридриха Хайнекена, «младенца из Любека». . Я надеюсь, что дальнейшие записки сумеют создать образ ума, одновременно невероятно «сверхчеловеческого» и, в то же время, крайне человечного.