Светлана Тулина: Проблемы самоидентификации

Стоящий перед Белом бокал пуст на две трети, а дешевая пластиковая столешница лишь притворялась деревянной. Причем не слишком умело. Паскудство.

Стоп.

Так нельзя.

Надо во всем искать позитив, как советовала рекомендованная альфа-папиком терапевт из Комитета Психологического Здоровья. Так что будем считать, что имитация древесных волокон уютна, а бокал на треть полон. И мир сразу покажется не такой уж и мерзкой штукой. К тому же бокал этот – всего лишь первый сегодня, а значит, можно будет заказать еще один из рекомендованных «не больше двух» прежде, чем придется искать другой бар, что тоже должно вроде бы радовать. Вроде бы…

Женщина за столиком напротив тоже вполне симпатичная и смотрит заинтересованно. Только вот смотрит она не на лицо и даже не на фигуру – на уши она смотрит. И как тут прикажете настраиваться на позитив?! Бел опускает голову, надеясь, что отросшие волосы не дадут ей ничего разглядеть. Хорошо, что в баре темно. Вот тебе, кстати, и еще один неоспоримый позитивчик, фокусируйся на нем. И только не обращай внимания, как эта мерзкая женщина хмурит аккуратно подчеркнутые бровки, неуверенно тянет к собственным мочкам ухоженные пальчики, мнется, раздумывая, но все же меняет настройку клипс. Раньше они сообщали окружающим, что перед ними – половозрелая гетеросексуалка в активном поиске долгосрочного брачного партнера с отдаленно-перспективной возможностью зачатия совместных детей, теперь же уши ее посылают совсем иные сигналы. Нет, половозрелой гетеросексуалкой она по-прежнему остается, но ищет сейчас необременительных приключений на одну или две ночи и не чужда авантюр.

Бел видит все это краем глаза, но продолжает упрямо сверлить взглядом бокал. Который все-таки более пуст, чем полон, ибо две трети больше одной. В два раза.

Как ни крути.

– …Что с вами не так, достопочтенное Торн? – Голос терапевта из КПЗ полон профессионального участия, на столе дымится палочка рекомендованного релаксанта.

– Мичман Торн, с вашего позволения.

– Прошу извинить, но для меня вы просто пациент, достопочтенное. Одно из многих. Так в чем ваша проблема?

– У меня нет проблем.

– Еще раз прошу извинить, но все четверо ваших субродителей уверены в обратном…

Горячий язык прокладывает влажную дорожку от ключицы к напрягшемуся соску, два жарких дыхания сливаются в одно. Парень хорош – смуглый, мускулистый и умелый. Язык у него шершавый, как у кошки, удачная модификация, достаточно лизнуть таким вот шершавым и влажным сосок, и вся кожа в мурашках, отличный язык, и смуглянчик вроде правильный, может, в этот раз повезет…

– Милая, что-то не так?

Не повезло.

– Отвали! Какая я тебе, на хрен, милая?! В задницу милая!

Бел ужом выворачивается из-под оторопевшего смуглянчика, садится на краю койки, сжав колени. Хочется – ах, как же хочется-то! До поджатых пальцев на ногах, до томительной сосущей боли внизу живота – плюнуть на все и продолжить… Но тогда завтра будет только хуже. Пробовали, спасибо, больше не надо. Единственный выход – руганью держать смуглянчика на расстоянии, ибо его язык… О, этот язык! Не факт, что удастся устоять, если еще хотя бы раз. Собственный организм предает, и поди с ним сладь, вот ведь пакость…

– Милая, я сделал тебе больно?

Как ушат ледяной воды. Спасибо, смуглянчик.

– Ми-ла-я?!

Бел вскакивает, голый, разгневанный и возбужденный.

– МИ-ЛА-Я, да?! Тебе понравилась моя грудь, да?! У меня и еще кое-что красивое найдется. Тебе тоже… понравится!

Он выше и тренированнее – и потому бросить смуглянчика вниз животом на узкую гостиничную койку удается с первой попытки. К тому же ему надо. Очень надо. Смуглянчик поскуливает, но вырваться не пытается, и Бел, придерживая парня за накачанные ягодицы (с кокетливой татушечкой в виде сердечка на левой, ага, как же без татушечки-то!), вонзается в него снова и снова, жестко и зло, выплескивая раздражение и несбывшиеся надежды.

Разрядка наступает быстро и почти без удовольствия, словно отлить сходил. Смуглянчик извивается и постанывает, но освободиться не пытается. Похоже, он получил куда больше радости от происшедшего. Еще бы! У него ведь на клипсах тоже было «Не чужд экстремальных экспериментов», как и у той женщины из бара, три дня назад. У него аж глаза загорелись, когда он разглядел, кто такой Бел, гермов все любят…