Роберт Франклин Янг - Эридан (ЛП)

Она затрясла своей головой.

Изголовье его постели было опущено. Он обернулся и увидел, что свернутые одеяла, которые подпирали его, были убраны. Карпентер не чувствовал своей спины, лежа на постели горизонтально; он знал, что так будет некоторое время перед тем, как он уснет снова, и начал пытаться запихнуть одеяла обратно. Дидри оттолкнула его руки и сама засунула одеяла обратно. Затем она снова уселась на свое место.

В огромном нефе наступила тишина. Это тишина успокаивала. Детишки были с ним, и с ними было все хорошо. Ему придется каким-то образом вернуть их обратно на Марс, но сейчас беспокоиться об этом было не нужно. Так или иначе, если ему и не удастся вернуть их обратно, он в любом случае сможет взять их с собой в будущее Земли. Что было по-настоящему важно сейчас – это то, что все было в порядке.

- Мистер Карпентер?

Он взглянул на Дидри. Впервые она заговорила с ним напрямую. Он не мог видеть отчетливо ее лицо, потому что Скип убавил свет поискового прожектора Сэма, но он видел достаточно ясно, что она плакала.

Может быть, она плачет из-за Хью? – подумал он. Он нашел, что в это трудно поверить. Хью едва дотронулся до нее. И все-таки, почему она плачет? И почему почти каждый раз, когда он просыпался, он видел, как она плакала, сидя рядом с его постелью? – Крошка, тебе не из-за чего плакать.

- Да, не из-за чего, мистер Карпентер.

- Я присмотрю за тем, чтобы с вами было все хорошо, ребята.

- Я знаю, что вы присмотрите, мистер Карпентер. Поэтому я и плачу.

Он не нашел, что сказать.

- И еще, - продолжала она, - я плачу, потому что я была такой вредной и не разговаривала с вами. Вы самый замечательный человек, кого я когда-либо знала. Никто так хорошо не относился ко мне, как вы, и ни один не заботился обо мне по-настоящему до того, как все это со мной случилось, и я даже не разговаривала с вами, потому что я вредная, высокомерная принцесса, и мне так жаль, что я просто хочу умереть!

Карпентер протянул к ней руку и прикоснулся к ее волосам. Затем она, плача, очутилась в его объятиях. – Тебе не надо ничего говорить мне, крошка. Я все понимаю. Это не заставит меня любить тебя меньше.

- Вы должны ненавидеть меня, мистер Карпентер.

- Как может кто-нибудь тебя ненавидеть?

- Потому что я вредная и высокомерная.

- Я не смог бы ненавидеть тебя, даже если бы я захотел. Даже если бы не из-за тебя самой, я бы все равно не смог, потому что если бы не ты, меня бы уже не было в живых. Мало того, но ты к тому же готовишь самый лучший куриный суп, который я когда-либо пробовал.

- Это консервы – вы знаете это, мистер Карпентер. Я даже не знала, что это куриный суп, да и не важно, что это было. Все, что я делала – это добавляла воду в банку и разогревала ее.

- Это шутка, - сказал Карпентер.

- Разогреть вам суп?

- Да. Его вкус зависит от способа приготовления.

Она подняла на него глаза. – Мне кажется, вы шутите, мистер Карпентер.

- Ну, может, совсем немножко.

- А почему вы зовете меня крошкой, мистер Карпентер? У нас так называется сухой и жесткий маленький кусочек хлеба.

- На Земле это тоже называется крошкой, но ничего обидного тут нет. Дело не в этом. Крошками у нас называют еще девушек, которые нам нравятся [6].

На ее лице пробилась улыбка, и она была как ясное солнышко после апрельского ливня. – Мне – мне нравится, когда вы меня так называете, мистер Карпентер.

- Сейчас мне известна некая ‘крошка’, которая должна быть в постели.

- Моя лежанка справа от вашей.

- Я знаю.

- Если вам что-нибудь будет нужно, разбудите меня.

- Не волнуйся и спи, крошка. Я в порядке.

* * *

Утром Карпентер обнаружил, что у него появилось достаточно сил, чтобы ходить без посторонней помощи. За увитым виноградными лозами входом было пасмурно, и он мог слышать стук дождевых капель. Дети крепко спали. Он подошел к Сэму. Дверь с пассажирской стороны была открыта, и он глянул на панель управления внутри. Тревожных индикаторов красного цвета видно не было. Позже ему придется завести двигатель и дать ему поработать некоторое время, чтобы зарядить батареи. Возможно, Скип уже сделал это, но не мешало бы подзарядить их еще.

Он прислонился к гусенице Сэма. Камуфлирующее поле было выключено, и ящероход смахивал на большой негабаритный бульдозер. Он мог взять Эдит, большой тираннотанк, и, возможно, взял бы его, если бы Джордж Аллен, который должен был отправиться вместе с ним, не уволился. Сэм был ящероходом, больше подходящим для одного человека.