Герберт Уэллс - Первые люди на Луне (пер. Толстой)

— Где они? — прошептал он.

— Убежали, но они вернутся. Это — мстительные существа. Куда нам бежать?

— Туда, к свету, в туннель…

— Хорошо, — согласился я, снимая цепи с его рук.

Я встал на колени и начал развязывать цепи у него на ногах. Что-то с плеском упало в ручеек, обдавая нас брызгами. Вдалеке, вправо от нас, послышался какой-то свист и писк.

Я сорвал цепь с ног Кавора и сунул ее ему в руку.

— Бейте вот этим! — проговорил я и, не дожидаясь ответа, побежал большими прыжками обратно по тому пути, по которому мы шли. Позади меня раздался шум от прыжков Кавора.

Мы бежали, но наш бег, конечно, не походил на бег по Земле. На Земле после прыжка почти тотчас же снова касаешься почвы; на Луне же несешься по воздуху несколько секунд, прежде чем опустишься вниз. Получалась как бы передышка, в течение которой можно было просчитать до семи или восьми. Шаг — и я взлетаю на воздух! В моем мозгу проносятся вопросы: «Где селениты? Что они собираются делать? Доберемся ли мы до туннеля? Далеко ли позади Кавор? Уж не отрезали они его от меня?» Новый прыжок — и новая передышка.

Вдруг я увидел селенита, бежавшего передо мной. Его ноги передвигались совершенно так же, как у человека, ходящего по Земле. Я увидел, как он оглянулся, услыхал, как он запищал и бросился в сторону, в темноту. Мне показалось, что это был наш проводник, однако я не уверен в этом. Скоро мелькнули каменные стены, и еще через два прыжка я уже находился в туннеле и стал передвигаться медленней из-за низких сводов. На повороте я остановился и оглянулся, Шлеп, шлеп, шлеп, — вдали показался Кавор, разбрызгивавший при каждом прыжке струи голубоватого света. Он приблизился и налетел на меня. Мы стояли, схватившись один за другого. Хорошо, что мы были одни, без наших тюремщиков. Мы оба запыхались и говорили отрывисто!

— Вы все испортили! — начал Кавор. — Что нам делать?

— Ерунда. Все равно нам грозила смерть. Спрятаться.

— Но как?

— В темноте.

— Где?

— В одной из боковых пещер.

— А потом?

— Там видно будет.

— Хорошо, идемте.

Мы добрались до темной пещеры. Кавор шел впереди. Он остановился в нерешительности, потом выбрал какой-то темный проход, обещавший надежное убежище. Он пошел вперед, потом обернулся.

— Совсем темно.

— Ваши ноги будут нам освещать дорогу. Вы забрызганы светящейся жидкостью.

— Но…

Послышался отдаленный гул вроде ударов гонга со стороны главного туннеля, — очевидно, началась погоня. Мы кинулись дальше в темную боковую пещеру. Дорогу нам освещал фосфорический блеск от ног Кавора,

— Хорошо, — проговорил я, — что они сняли с нас ботинки. Иначе эхо от топота наполнило бы всю пещеру.

Мы бежали, делая маленькие прыжки, чтобы не удариться о свод. Как будто мы удалялись от гула. Звуки становились глуше, реже и, наконец, совсем заглохли.

Я остановился, оглянулся и услышал шаги Кавора. Скоро он тоже остановился.

— Бедфорд, — прошептал он, — впереди нас какой-то свет,

Я взглянул, но сначала ничего не заметил. Затем различил голову и плечи Кавора, выступавшие темным пятном на более светлом фоне. Этот сумрак не походил на голубоватый блеск — его серовато-белый оттенок напоминал дневной рассвет. Кавор тоже заметил это, и у нас обоих появилась надежда.

— Бедфорд, — шепнул он, и голос его дрогнул, — этот свет… возможно…

Он не решался высказать свою тайную надежду. Мы молчали. Потом по звуку его шагов я понял, что он пошел вперед. Я последовал за ним. Сердце у меня сильно билось.

Свет все усиливался. Скоро он стал почти так же ярок, как фосфоресценция на ногах Кавора. Туннель расширился в пещеру, и этот новый свет брезжил на дальнем ее конце. Я заметил еще один признак, и сердце мое запрыгало от радости.

— Кавор, — сказал я, — свет падает сверху. Несомненно, падает сверху.

Кавор ничего не ответил, но ускорил шаги.

Несомненно, это был сероватый, серебристый свет. Скоро мы в него попали. Он падал сверху в щель пещеры, и когда я заглянул вверх; то — хлоп — на лицо мне упала капля воды. Я отступил в сторону; хлоп — другая капля упала на камень.

— Кавор, — сказал я, — если приподнять одного из нас, то можно будет достать рукой трещину.

— Хорошо, я подниму вас, — согласился Кавор и легко поднял меня, как ребенка.

Я сунул руку в щель, и сразу нащупал выступ, за который можно было держаться. Белый свет отсюда казался еще ярче. Я подтянулся выше, держась за выступ двумя пальцами, почти без всякого усилия, хотя на Земле мой вес больше шестидесяти четырех килограммов; ухватился за другой выступ, повыше, и стал ногами на первом. Потом ощупал скалу. Расщелина расширялась кверху.