Линдскольд Джейн Линдскольд Джейн - Королевский гамбит

"Спасибо, Джастин. Я не могу сделать этого сама. Я привлекаю слишком много внимания и вопросов. Я даже не могу доверять своей собственной службе безопасности. Если с лыжами так или иначе было вмешательство, один из них, возможно, приложил руку к этому. Тебе я могу доверять."

"Всегда".

Елизавета улыбнулась, посмотрела туда, где самодовольно мурлыкал Ариэль. "Я знаю".

"Должен ли я уйти сейчас?" сказал он, делая вид, будто обиделся на нее за то, что она полагается на мнение древесного кота.

"Останься ненадолго." вздохнула Елизавета. "Я ожидаю, что скоро собираются прийти желающие обсудить политику преемственности."

Джастин затащил Елизаветут к себе на колени. Ариэль, решив, что это хорошая идея, сел на колени к Елизавете и начал громко мурлыкать, разминая свои руки

"Политика"? Джастин сказал. "Что политика? Ты королева. Майкл будет твоим наследником. Правильно?"

"Еще один момент." Елизавета потерла рукой глаза. . "По закону Мантикоры, у меня должен быть регент до тех пор, пока мне не исполнится двадцать один год, и с тех пор как мне исполнилось шестнадцать, они не могут навязать мне, кого я назначу моим регентом. Парламент утверждает или отклоняет мой выбор. Мы всегда поступали так и все были довольны. Я подозреваю, что это может быть неприятным периодом. "

Она мгновнье сидела в молча задумавшись, затем,просияв, повернулась к нему лицом.

"Затем будет вопрос о нашем браке".

Джастин почувствовал внезапный, холодный страх, что Елизавету отнимут у него. Они получили полное одобрение от с короля Роджер и королевы Анжелики вскоре после семнадцатилетия Елизаветы. Может ли парламент заставить Елизавету нарушить обязательства и выбрать другого супруга?

- Вопрос? - его голос сорвался.

На этот раз упрекающее мяу Ариэля было для них обоих, Джастину за сомнение относительно Елизаветы и Елизавете за выбор ее шутки. Древесный кот встал и похлопал Джастина по лицу, положив другую руку на плечо Елизаветы.

"Я не должна была тебя дразнить", призналась Елизавета печально. "Джастин, никто не может заставить меня прекратить наши отношения. Я даже не ожидаю, что это может быть поставлено под сомнение. Однако, линия наследования только что стала на одного короче. Первоначально, мы планировали пожениться после того, как мне исполнится двадцать один , не так ли? "

"Верно", ответил он, и голос его вернулся в норму.

"Теперь я ожидаю, что будут какое-то давление на нас пожениться раньше."

- Я не возражаю.

"Лично у меня тоже", сказала она," но там будут те, у кого найдутся возражения. Некоторые будут думать что надлежащий траур должен быть соблюден. Другие опасаются, что суматоха из за свадьбы, мужа, давления с целью произвести наследника, будет отвлекать меня от моих обязанностей, как королевы ".

- То есть, они захотят, чтобы ты подождала.

"Вот именно. В конце концов, есть младшие ветви Дома. Моя тетя Кейтрин и ее дети могут стать преемниками, если что-то случится со мной и Майклом, прежде чем у меня будут собственные дети ...."

Ее голос затих. Маленькая и нещасная, она склонила голову на его плечо и слезы проложили тропинку по ее лицу.

"Джастин, я не хочу думать об этом!"

"Тогда не думай", предложил Джастин , "в данный момент. Не думай ни о чем."

Когда он обнимал ее, он вовсе не был уверен, что мурлыканье шло только от древесного кота.

3

Вежливый стук в дверь, ведущую в прихожую, прекратил их объятия. Елизавета поднялась с его колен, поправила прическу и произнесла спокойным, уверенным голосом:

Войдите

Дверь открылась, вошел гвардеец службы безопасности дворца и осалютовал.

Ваше Величество, Кронпринц Майкл просит уделить ему немного времени

Джастин удивленно поднял бровь. Всё меняется. Вчера... нет даже сегодня утром гвардеец бы пропустил Майкла беспрепятственно. Но сегодня... нет, сейчас... вступили в свои права новые правила для стражи. Елизавета должна быть окружена уважением, подобающим её новому, королевскому, статусу.

Кажется, не обратив внимания на изменения в этикете, Елизавета кивнула: "Спасибо, Таки. Попроси его войти."

Кронпринц Майкл, наследник дома Винтонов, был всеми признаный красавец. Несмотря на то, что подростковые гормоны тянули его вверх, он не казался тощим и хилым как большинство сверстников. В тринадцать лет он больше походил на своего атлета- отца, чем на подростка.

Однако в этот момент даже у его матери язык бы не повернулся назвать его красивым. Он смотрел на сестру красными глазами, загорелая кожа была испещрена следами слез.