Пол Андерсон - Год выкупа

Большинство молчаливых наблюдателей разошлись по своим делам, остались только предводитель, четверо охранников с парализаторами наголо и пленники. Один из стражей прихватил шпагу конкистадора — не иначе как сувенир. Они перебрались по мостику с платформы на стену, затем спустились по нескольким лестницам и пошли между городскими постройками.

Наконец предводитель заговорщиков нарушил давившее Тамберли на психику молчание:

— Как я догадываюсь, ваш спутник — простой солдат, оказавшийся рядом с вами случайно.

Американец кивнул.

— Коли так, лучше ему не присутствовать при нашем разговоре. Ярон, Сарнир, вы знаете язык этого человека. Надо его допросить. Но пока никаких жестких методов, кроме психологических.

Они достигли величественного строения — насколько помнил Тамберли, исследователи назовут его «Императорским дворцом». За каменной оградой, во внутреннем дворике, был припаркован еще один темпороллер. В дверных проемах соседних зданий, над стенами, где давно исчезли крыши, мерцало что-то вроде иризирующей пленки. Тамберли понял, что участок окружен прочнейшими силовыми экранами, которые не выдержат разве что ядерного взрыва.

— Во имя Всевышнего! — вскричал Кастелар, получив несильный пинок от конвоира. — Что все это значит?! Объясните, пока я не спятил!

— Потише, дон Луис, потише, — поспешил ответить Тамберли. — Мы в плену. Вы уже видели, как действует их оружие. Не перечьте им. Спасти нас может только Господь, от нас же самих сейчас ничто не зависит.

Стиснув зубы, испанец в сопровождении двух охранников направился к меньшей из построек. Командир и остальные пошли к самой крупной. Силовые барьеры мигнули и исчезли, открыв путь обеим группам. Больше они не включались, и взору Тамберли открылись скалы, небо, свобода. Проветривают помещения, решил он. Комната, куда он вошел, очевидно, давно не использовалась.

Солнечный свет вкупе с сиянием экрана над головой подчеркивал отсутствие окон. Под ногами слегка проминалось темно-синее покрытие — словно не по полу идешь, а по живым мышцам. Пара кресел и стол выглядели непривычно — отчасти из-за своей формы, но больше из-за обивки. Этот темный лоснящийся материал Тамберли видел впервые. Еще в помещении находилось нечто наподобие шифоньера, и оставалось лишь догадываться о предназначении вещей, заполнявших его полки.

По обе стороны от дверного проема встали охранники, мужчина и женщина; оба казались выкованными из стали. Их лидер опустился в кресло и кивнул. Как оказалось, кресло подстраивается под очертания тела сидящего, под каждое его движение. Командир заговорщиков указал на графин и кубки, стоявшие на столе.

«Эмаль, — отметил Тамберли. — Должно быть, из Венеции — глазурованную посуду сейчас делают там. Купили? Украли? Взяли с бою?»

Беззвучно подошел охранник, наполнил два кубка. Хозяин с улыбкой поднял свой бокал и тихо произнес:

— Ваше здоровье.

Подтекст был понятен: «Его сохранность будет зависеть от вашего поведения»

Вино было терпким, похожим на шабли и с таким сильным бодрящим эффектом, что напрашивалась мысль о присутствии стимулятора. Эти таинственные незнакомцы в своей эпохе, должно быть, досконально изучили биохимию человека.

— Ну что ж, приступим, — по-прежнему негромким, спокойным голосом заговорил собеседник. — То, что вы из Патруля, отрицать бесполезно. Во-первых, у вас в руке была голографическая камера. Во-вторых, обычному путешественнику во времени Патруль не позволил бы слоняться в таком месте и в такой критический момент. Но к его агентам это не относится.

У Тамберли судорога сдавила горло, онемел язык. Еще во время обучения в его мозгу был создан механизм блокирования, рефлекс, запрещающий открывать посторонним, что толщу истории можно пронизывать с помощью машины времени.

— Хр… Хм… Я… — Его прошиб холодный пот.

— Я вам сочувствую.

Насмешка в голосе? Или послышалось?

— Не сомневайтесь, я знаю о вашем блокирующем механизме. Знаю также, что он действует лишь в рамках здравого смысла. Мы оба — путешественники во времени, поэтому вы вольны говорить в моем присутствии на эту тему, не затрагивая, конечно, те маленькие тайны, которые Патруль предпочитает хранить под семью замками. Если я представлюсь, не облегчит ли это наше общение? Меня зовут Меро Вараган. Возможно, вы слышали о моей расе? Слово «экзальтационисты» вам что-нибудь говорит?

Услышав это слово, Тамберли сразу понял, что попал в большую беду.