Уильям Тенн: Ирвинга Боммера любят все

Хамфрис застукал его в тот момент, когда он расписывался в журнале.

— Опоздали на семь минут. Скверно, Боммер, скверно, Мы ведь постараемся вставать вовремя, не так ли? Очень постараемся.

— Забыл завести будильник, — промямлил Боммер.

— Мы ведь больше не станем этим оправдываться, правда? Будем взрослыми, работая в «Грегворте»; признаем свои ошибки и попробуем исправиться. — Заведующий чуть-чуть затянул узел безупречно повязанного галстука и нахмурился. — Что за странный запах? Вы что, Боммер, не мылись?

— Женщина пролила на меня что-то в метро. Это выветрится.

Легко на сей раз отделавшись от заведующего, он прошел мимо кастрюль, сковородок и скороварок к прилавку с терками и машинками для чистки и резки овощей, где находилось его рабочее место. Он только-только начал выкладывать товары на прилавок перед началом работы, как сигнал гонга объявил внешнему миру, что теперь он, то есть мир, может войти и гарантированно купить любой товар с повышенной скидкой Грегворта.

Его отвлекла чья-то рука, робко скользнувшая по лацкану пиджака. Дорис, прекрасная блондинка из отдела салатниц и форм для выпечки, нежно ласкала его, перегнувшись через прилавок. Дорис! Та самая, что обычно громко и неприятно фыркала, заметив его восторженный взгляд!

Ирвинг взял ее пальцами за подбородок.

— Дорис, — решительно произнес он, — ты меня любишь?

— Да, — выдохнула она. — Да, дорогой, да. Сильнее всех на свете…

Он поцеловал ее дважды, сперва быстро, а затем более страстно, когда заметил, что она не отпрянула, а вместо этого мечтательно застонала и едва не смахнула с прилавка никелированные терки.

Громкое пощелкивание пальцев заставило его отпрянуть и оттолкнуть Дорис.

— Так-так, так-так, — произнес Хамфрис, бросая на Боммера свирепый взгляд, приправленный легкой долей неуверенности. — Мы находим время и место для всего, не так ли? Давайте-ка настроимся по-деловому; нас ждут покупатели. А личными делами займемся после работы.

Девушка метнула в заведующего взгляд, полный откровенной ненависти, но, когда Ирвинг махнул ей рукой, а Хамфрис пощелкал пальцами, медленно пошла на свое место, негромко и настойчиво бормоча:

— Ирвинг, милый, я буду ждать тебя после работы. Я пойду к тебе домой. Куда угодно, навсегда…

— Не понимаю, что с ней случилось, — удивился Хамфрис. — Всегда была лучшей продавщицей салатниц и форм для выпечки. — Он повернулся к Боммеру и после недолгой внутренней борьбы мягко произнес: — В любом случае, Боммер, не будем отвлекаться, так что давайте раскладывать терки и доставать резаки.

— Заведующий взял за костяную ручку резак с длинным изогнутым лезвием и продемонстрировал его стайке ранних покупательниц, собравшихся возле прилавка Боммера. — Новейший способ нарезать грейпфруты, апельсины и дыни, дамы. Единственный способ. Вам еще не надоели прямые и грубые ломтики на блюдах? — Его презрительный тон незаметно сменился задумчивым и околдовывающим: — Новым резаком «Голливудская мечта» вы сможете резать грейпфруты, апельсины и дыни легко и эффективно. Вы больше не будете терять драгоценный сок, полный витаминов; позабудете о пятнах от дынь на кружевных скатертях. А кроме того, у всех ломтиков будут привлекательные фигурные края. Детям очень нравится есть фигурно разрезанные грейпфруты, апельсины…

— Он именно это продает? — спросила необъятных размеров дама с решительной челюстью. Хамфрис кивнул.

— Тогда я куплю резак. Если он сам мне его даст.

— А я куплю два. Он даст мне два?

— Пять! Я хочу пять. Я первая спросила, только вы не слышали.

— Дамы, успокойтесь, — просиял Хамфрис. — Не будем толкаться, не будем ссориться. Резаков «Голливудская мечта» у нас сколько угодно. Видишь, Боммер, — прошипел он. — какую пользу могут принести несколько слов продавца? Смотри не упусти их; энергичнее надо быть, энергичнее.

И он счастливо зашагал прочь, пощелкивая пальцами возле остальных прилавков, чьи стражи женского пола тревожно топтались на месте, подавшись всем телом вперед в порыве боммеромании.

— Выпрямитесь, девочки; смотрите бодрее навстречу Дню Бизнеса. А сегодня, — негромко пробормотал он, подходя к своему офису, чтобы оскорбить первую утреннюю группу торговых агентов, — сегодня, кажется, великий день для отдела терок и овощечисток.

Он даже не подозревал, насколько оказался прав, пока незадолго до обеденного перерыва к нему не ворвался начальник склада с воплем: